Сила. Начало
Шрифт:
Я не понимал, что происходит. Мама никогда не рассказывала, что знает этого человека.
— Откуда вы знакомы с моей мамой? — удивился я, — Она никогда про вас не рассказывала…
— О! Твоя мама еще много чего не рассказывала, — усмехнулся он, — Мы какое-то время работали с твоей мамой, помогал ей в поисках мужа, — мне показалось, что это не вся правда, но уточнять я не стал.
Мы дошли до того самого места, где в стене горел огонек и черный дракон охранял его. Но почему-то сейчас этой ящерицы не было. Видимо, чует хозяина и понимает, что место в безопасности.
— Учитель,
— Если сможешь добраться до этого огонька, то сможешь получить кое-что интересное, — загадочно произнес учитель, — Чем сильнее усилие, тем дороже награда, — и он перенес нас обратно в пещеру, — Что ж, мой ученик, вынужден тебя оставить. Только помни, я смотрю за тобой, — и он исчез.
Я остался стоять как вкопанный посередине пещеры.
«Надо проанализировать, что мне сказал учитель».
Первое — управлять стихиями бесполезно, второе — больше использовать воображение, третье — надо убить дракона, который охраняет огонек в пещере, четвертое — неуязвимость.
— Начнем с последнего, — произнес я и отправился поднимать уровни.
Хорошо, что я понимал, сколько мне необходимо сделать, чтобы получить эту способность. Осталось это реализовать. Выйдя из пещеры, я отправился на долгую охоту. Через четыре дня я не получал никакого физического урона, моя кожа стала тверже стали. Я пробовал падать с высоты, и никаких повреждений, мои органы были в порядке. Даже не выключая болевой порог, не чувствовалась боль. Я был неуязвим.
Глава 27
На полке стояло сто девяносто девять зубов. Каждый находился в закрытой стеклянной колбе, похожей на новогодние шары, которые, если их потрясти, наполнялись снежинками. Были большие и маленькие, длинные и тонкие, как игла, короткие и тупые, способные перемолоть даже камни. Мне остался последний трофей, самый сложный, и от этого казавшейся недостижимым — зуб черного дракона.
«Подумать только, когда я вернусь, то это будет тот же день, когда мы приехали в столицу, познакомились с множеством интересных людей. Буквально четыре дня назад у Яна был день рожденье. Но мы все равно не увидимся с ними еще месяц. Может хоть с сестрой смогу поговорить. Вряд ли учитель разрешит ее навестить. Я так давно не видел друзей. Почти забыл их, а для них прошло всего несколько часов после расставания».
Сегодня я собирался покинуть это место, убить черного дракона и узнать, что же это за свет в скале. На улице шел дождь, но меня это не смущало. Я мог оградить себя тонким водным барьером, чтобы вода не намочила одежду и волосы, но решил этого не делать.
После стольких дней в этом горном ущелье, мне было грустно от того, что скоро я покину это место навсегда. И не будет никаких драконов, летающих камней, и жареного мяса этих летающих ящериц.
Я почему-то вспомнил, как мы ездили с сестрой и Яном в детский лагерь, когда нам было по восемь лет. Первую неделю нам ужасно хотелось домой, к маме. Но постепенно у нас появлялись новые друзья, мы играли в разные игры и весело проводили время. Поэтому, когда настало время уезжать, хоть мы и соскучились по дому, все ребята, которые стали нашими друзьями, грустили и плакали.
Схожие чувства я испытывал и сегодня. Мне и огонек был уже не так интересен. Просто хотелось закончить это всё.
Я решил дойти пешком до того места, где предстояла битва. Чем больше сэкономлю сил, тем лучше. По дороге я размышлял, что же будет, когда последний дракон умрет. Может, мы отправимся с учителем на секретное задание? Или будет изучать глубины океанов? Изучать новые возможности силы?
С такими мыслями я не заметил, как добрался до места, которое охранял черный дракон. Подойдя ближе к скале и заглянув внутрь, меня обдало теплым ветром. Такого раньше не было. Свет стал более теплым и приятным.
За спиной раздался громкий рев, настолько громкий, что пришлось открыть рот, чтобы уши не заложило. Этому меня научила мама. Дракон приближался для последней битвы. Мне казалось, что тянуть с этим нельзя и пора попробовать новые силы.
Я полетел прямо на дракона. Он выпустил в меня струю огненного воздуха, которая отбросила меня обратно к скале. Хоть я не почувствовал боль, но приблизиться к нему по-прежнему — не так уж и просто.
Неуязвимость отлично работает, настолько хорошо, что я решил провернуть один трюк, который увидел в каком-то из фильмов. Но мне надо разогнаться. Попробовав прижать дракона с помощью воздуха, я попытался взлететь, как можно выше. Повиснув среди облаков, я освободил монстра и дал ему шанс на атаку. Он быстро нашел меня в небе и, широко взмахнув крыльями, стал приближаться ко мне.
Оценив расстояние, примерно пять, шесть километра друг от друга, я сначала начал падать в свободном падении, а потом все быстрее и быстрее, ускоряя себя с помощью всего, что я мог представить. За пару секунд я преодолел звуковой барьер. Теперь осталось рассчитывать на неуязвимость и на то, что я успею затормозить перед землей. Я преодолел скорость в четыре маха, когда дракон открыл пасть, чтобы выпустить в меня очередную порцию огня. Мне оставалось три метра до его морды, когда все вокруг замедлилось.
Время стало тягучим и вязким, я мог разглядеть, как образуется огонь в его пасти. Видел, как тоненькой синей струйкой огонь поднимается из горла, как язык прячется под нижние зубы, и как, выходя из рта, огонь постепенно раскрывается, как бутон цветка, превращаясь из синего в ярко-красный. Каждая чешуйка разгоралась из матово-черного в ярко-пунцовый. Это все произошло за какие-то доли миллисекунд.
«Может, это побочный эффект от сверх-скорости?» — единственное, что пришло мне в голову.
Я почти залетел в пасть дракону, чтобы пробить его насквозь. Ну а если его кожа достаточно прочная, что я не смогу пробить его, то придется телепортироваться. И тут я понял, что забыл вытянуть руки вперед. И было уже поздно. Придется пробиваться головой.
Хоть я понимал, что у меня неуязвимое тело, но инстинкт самосохранения все равно говорил, что если удариться лицом, то будет больно. В последнее мгновение я успел зажмуриться и только. Почувствовал, как лицо врезается по что-то склизкое и упругое, как будто поролон обмотали полиэтиленом, и сейчас он рвется. И тут все прекратилось.