Сила
Шрифт:
– Что ж, тогда пошли в столовую.
– Может, захватим еды и пойдем в мою комнату?
– Давай.
Учитывая, что столовая стала больше походить на поле битвы между полукровками и чистокровными, чем на место для еды, я был вовсе не против.
Расу полукровок давно поработили те, у кого были чистые родословные. Гребаная кастовая система, напоминающая о древних временах, когда судьбы решались по принципу чистоты крови. До недавнего времени у полукровок не было никакого выбора: Кровный порядок, появившийся с самого начала, лишил
Но затем Кровный порядок исчез, как и эликсир. У полукровок появились все права чистокровных, и хотя многие из последних поддержали эти перемены, некоторые отнюдь не обрадовались потере бесплатной рабочей силы. К тому же оставались полукровки, так и не простившие тысячи лет несправедливости. Не могу обвинять их в этом.
Некоторые полукровки решили продолжить обучение, чтобы стать Стражами. Кто-то ушел со своих должностей. Другие остались. И были даже некоторые чистокровные, вроде святого Эйдена Сент-Дельфи, которые воспользовались ситуацией и теперь обучались на Стражей.
Хаос имеет неприятную тенденцию распространяться, когда его меньше всего ожидают. И, хотя в последние дни стояло затишье, я сомневался, что так будет в дальнейшем.
В столовой Джози обошла прилавки с курицей-гриль и салатами и начала штурмовать отдел жареной пищи. Моя девочка. Она схватила коробку с картошкой фри, а я выбрал куриные грудки. Взяв напитки, мы пошли в общежитие, и всю дорогу губы Джози растягивались в такой широкой улыбке, что я забеспокоился, как бы они не треснули. Мы шли по узкому коридору к комнатам, когда я посмотрел на нее и спросил:
– Ты с чего так улыбаешься?
– С ничего, – чирикнула она, семеня впереди меня.
Зажав бутылки под мышкой, я понял, что улыбаюсь, глядя на ее задницу в форме сердца. Черт. Стандартные, выданные Ковенантом тренировочные штаны сидели на ней, как на ожившей мечте.
– Не похоже, что с ничего, – ответил я.
– Иногда мне просто нравится улыбаться без причины.
– Улыбка вызывает преждевременные морщины.
– А синдром стервозного лица нет. Ага. Я знаю. – Остановившись перед дверью в свою комнату, она взглянула на меня. – А может быть, я улыбаюсь потому, что мне просто нравится быть рядом с тобой.
Я уставился на нее. Уголки ее рта опустились.
– Это было лишнее?
Я медленно покачал головой.
– Нет. Ты никогда не говоришь лишнего.
Ее губы снова растянулись в улыбке.
– Хорошо, – сказала она, открывая дверь. – Просто помни это.
Я последовал
– Сюрприз! – закричал кто-то. Даже не так: два или три голоса кричали в унисон, и мне показалось, что я слышу, как Джози хихикает и говорит: – с днем рождения!
Я не мог отвести глаз от… надувных шариков. Красные. Белые. Желтые. Некоторые имели форму… пениса? Я прищурился на красный шарик в добрых десять дюймов длиной, который оканчивался – мда – яйцами. «Пенисные» шары. Мой взгляд скользнул ниже – и вот он, Дикон Сент-Дельфи, младший и определенно не такой святой брат Эйдена, сидит под шариком в форме члена. Светлые пряди торчат в разные стороны, серебристые глаза весело поблескивают.
– Ты потрясен, не так ли? – ухмыляясь, спросил он. – Говорил же тебе, Люк. Шары будут завершающим штрихом.
Люк стоял, прислонившись к стене и скрестив ноги.
– Я не имел никакого отношения к этим шарам.
– Зато я имел. – Дикон ткнул себя в грудь с гордой улыбкой. – Это. Все. Я.
Джози положила коробку с картошкой фри на журнальный столик, стоявший рядом с маленьким двухместным диваном в гостиной. Затем забрала у меня куриные грудки и напитки и поставила рядом с картошкой. И слабо улыбнулась:
– Я тут, э-э, обмолвилась, что у тебя день рождения.
– Неужели? – пробормотал я.
– Торт, – встрял Дикон, подскакивая к столику. – Мы принесли тебе торт.
– К торту я тоже не имел никакого отношения, – объявил Люк и, когда я посмотрел на него, пожал плечами. – Пожалуй, я здесь только для того, чтобы засвидетельствовать твою реакцию.
У меня не было слов.
– Ты понятия не имеешь, что мне пришлось сделать, чтобы заставить Либби испечь этот торт. Кстати, Либби – одна из наших замечательных поваров в столовой, – объяснил Дикон. – И мне кажется, что получилось действительно потрясающе.
В этот момент я посмотрел прямо на торт, и мои глаза расширились:
– Человек-паук?
Джози опустила подбородок, безуспешно пытаясь скрыть улыбку.
– Похоже, ты неравнодушен к Человеку-пауку.
Я открыл рот. Вот это да. Я разглядывал маленький круглый торт и не мог выдавить ни слова. Как по мне, Либби должна заниматься кондитерским бизнесом, потому что это было чертовски точное изображение Человека-паука, вплоть до синего трико и паутины.
– Солос тоже хотел прийти, но все утро провел в разведке, – произнесла Джози. – Зато он передает свои поздравления.
Теперь я снова смотрел на нее, совершенно… сбитый с толку. Поверить не могу, что действительно использую эти слова, но я был в шоке.
– Значит, давайте-ка съедим торт, а уж потом вы, ребята, займетесь более важными вещами. Ну а мне придется пойти на занятия и притворяться, что мне очень интересно, – сказал Дикон, поворачиваясь к торту. Рядом стояли тарелки. У них даже были тарелки.
«Пенисные» воздушные шары. Торт в форме Человека-паука. И пластиковые тарелки со словами «С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ», написанными разными цветами, в тон цветам глазури.