Силиконовое сердце
Шрифт:
— Какую? — встрепенулся полицейский.
— Вот эту пуговицу я обнаружила у себя в кармане. По-моему, она оказалась у меня в руке после покушения. А откуда она взялась у меня, если только не с нападавшего? — Кристина метнулась к прикроватной тумбочке и достала коричневую пуговицу среднего размера.
— И вы молчали! — всплеснул руками Иван Костов.
— Если честно, то я, находясь в шоковом состоянии, вспомнила о ней только сегодня, — смутилась девушка.
— Эта пуговица не от вашей одежды? — обратился к Диме следователь. — Не с вас Кристина сорвала
— На мне в тот вечер не было пуговиц, не считая пуговицы на джинсах. Но штаны с меня не свалились, следовательно, эта пуговица не от них.
— Это меняет дело! Эх, Кристина, если бы вы раньше сообщили мне про эту улику, мы могли бы просмотреть одежду туристов и найти преступника.
Кристина надулась. Иван Костов примирительно похлопал ее по плечу.
— Эта пуговица может быть с одежды вашего дяди?
— Откуда мне знать? Я не рассматриваю его одежду и уж тем более пуговицы, — фыркнула девушка.
— Думаю, что нам следует прямо сейчас навестить вашего дядю, — встал полицейский, забирая улику с собой в пакете. — И вы, — обратился он к Еве и Диме, — поедете со мной, чтобы не успели его предупредить.
— Очень надо! — откликнулась Ева.
В машине Дмитрий спросил у болгарского полицейского:
— А что стало с той девушкой, в которую влюбились оба наследника королевы Венеты?
— О, вас увлекла болгарская легенда? — встрепенулся полицейский, снова погружаясь мыслями в прошлое.
— Просто интересна ее судьба, кого из братьев она предпочла?
— Ее судьба тоже осталась загадкой, хотя есть предположение, что Роза, так ее звали, ушла в монастырь, один из самых закрытых, находящийся в горах. Там она и провела остаток жизни. Но это всего лишь легенда… всего лишь легенда, — отвернулся от собеседника Иван Костов.
— А какой монастырь, если не секрет?
— Этого я сказать не могу… а вы тоже хотите влюбиться в эту девушку? По преданию, Роза была неземной красоты. Только за давностью лет она, должно быть, уже умерла.
— А есть еще версия, что королева прятала несметные богатства? — продолжал допытываться Дмитрий.
Еве оставался непонятен вдруг проснувшийся интерес брата к истории рода болгарской королевы.
— Совершенно верно, версии остались версиями. Скорее всего, наша любвеобильная королева профукала все свое состояние без зазрения совести. А что осталось, так на то долечивалась в Швейцарии, где и умерла…
Дмитрий замолчал и погрузился в раздумья.
«Теремок», как ласково назвала Ева деревянный домик, куда их поселили, встретил их приветливо. Все три домочадца находились на месте, только в разных комнатах. Лев Леонидович сидел в ночной пижаме, закутавшись в плед, пропитанный какой-то вонючей жидкостью и служивший, видимо, для того, чтобы отпугивать чужеродные профессору микроорганизмы. Вообще, выглядел профессор в теремке совсем неважнецки. Ева всерьез опасалась за его душевное здоровье. Глеб расположился в комнате-веранде и уплетал еду, которую принесли в домик на заказ из ближайшего кафе. Не стоит говорить, что деньги на эти килограммы белка ему выдавал Дмитрий, как соотечественник,
Юрий просто лежал в кровати поверх покрывала в легкой одежде. По всему было видно, что его рана давала о себе знать. Ева поражалась, как он мог в таком состоянии поехать куда-то. Видимо, сильно хотел найти свою племянницу и уговорить ее никому не рассказывать про свой неблаговидный поступок. По всей видимости, Глеб Кристине понадобился только как телохранитель, чтобы не подпускать к ней ее дядюшку-маньяка, и инструктор с этой миссией вполне справлялся. Ева с Димой вошли в дом в сопровождении Ивана Костова и трех молодых полицейских, словно арестованные.
— Юрий Владимирович, вы не будете возражать, если мы произведем обыск ваших вещей, или подождем разрешения прокурора? Но только учтите, любое оказание сопротивления сыграет не в вашу пользу.
Юрий приподнялся на кровати:
— Меня удивляет ваше решение.
— У нас появились новые свидетельства, которые говорят о вашей заинтересованности в гибели племянницы!
— Какая глупость! — воскликнул Юрий. — Обыскивайте, что хотите. Мне скрывать нечего, — Юрий показал сотрудникам полиции, где лежат его вещи.
Мужчины приступили к обыску, Глеб продолжал трапезу, не приглашая никого присоединиться и с интересом наблюдая за действиями полицейских.
— Проветрите помещение, я сейчас задохнусь! Мне плохо! Я заболею пневмонией! Здесь кишат пневмококки, нечем дышать! — вдруг закричал старый профессор. — Так много народа в таком маленьком деревянном доме!
Иван Костов от неожиданного крика Льва Леонидовича вздрогнул. Ева засуетилась.
— Мы вам нужны? Можно, профессор выйдет на свежий воздух? Иначе он раскапризничается! — предупредила она полицейских, и этот факт оказался решающим в утвердительном ответе Ивана Костова.
— Дима, собери, пожалуйста, профессора, выведи его на улицу, а то он будет нервничать и кричать, — попросила брата Ева.
Дима пошел в комнату ко Льву Леонидовичу, чтобы помочь тому одеться и успокоить его. Юрий безучастно наблюдал, как полицейские перекладывали его вещи, тщательно их осматривая и ощупывая. Когда в руках у одного из них оказалась черная водолазка, а в комплекте с ней черная маска с прорезями для глаз, носа и рта, удивлению его не было предела.
— Что это? — спросил Иван Костов у него, словно сам не видел.
— Я не знаю… — ответил Юрий.
— Это ваша сумка?
— Моя.
— Эти вещи лежали в ней.
— Я не знаю, что это и чье это! — воскликнул Юрий с раздражением.
— Похоже, что это маска. И я хотел бы знать, не та ли это маска, в которой вы напали на Татьяну Коршунову? — прищурил темные глаза Иван Костов.
— Что вы несете?! Только что вы обвиняли меня в покушении на свою племянницу, а теперь в нападении на Татьяну? Нашли маньяка. Слава богу! Что вы ищете у меня?!
— Я сам не знал, что искал! Что-нибудь интересное! Вот и нашел, костюм явно не для маскарада. Но не волнуйтесь, мы выясним, куда вы надевали эту маску!