Сильнее боли
Шрифт:
Галя вздрогнула:
–Что? Что ты узнала?..
–Да ты ведь и сама знаешь – что. Только ты не хочешь почему-то в это верить, боишься этого…
–Уже не боюсь, – опустила голову Галя.
–Правда? Тогда хорошо. Тогда я спокойна. Потому что только это может спасти вас. Против этого все бессильно… – Катерина замолчала, набрала в грудь воздуха и выдохнула почти со всхлипом: – Ты люби его, Галя! Всегда люби его. Он этого достоин, правда ведь?
–Правда, – с трудом проглотила застрявший в горле ком Галя.
–Ведь он… – Катя тоже судорожно
–Я знаю.
–И сына твоего он очень любит. Как родного, поверь мне. Он умереть готов ради вас.
–Он это тебе тоже сказал?
–Ты что? – округлила глаза Катерина. – Он мне вообще ничего про это не говорил! И ты, смотри, ему не проболтайся насчет моих слов. Просто мне тоже пришлось его немного… «полечить». Он сам попросил. И я у него такой же, как у тебя, канал обнаружила. И тоже перерубила. Ну, а во время этого…
–Невольно… – подсказала Галя и улыбнулась.
–Ну что ты смеешься, – пихнула Галю плечом в плечо зардевшаяся Катерина. – Правда же – невольно!
–Да верю, верю, – приобняла Галя девушку за плечи. – Значит, любит, говоришь?
–Еще как любит! – вздохнула Катя.
–Послушай… – Галя не хотела это спрашивать, но слова без ее разрешения все-таки слетели с языка: – А ведь ты его тоже любишь?..
–Да ты что?! – Катя вспыхнула так, что от ее щек, казалось, можно растапливать печь. Болотного цвета глаза вдруг стали почти изумрудными, и Галя залюбовалась произошедшим с девушкой изменением. – Что ты говоришь?.. Это же все глупости были детские! Шестнадцать лет прошло…
–Да ладно, я просто так, – поспешила сказать Галя, стараясь удержать рвущуюся к губам улыбку.
Наступило неловкое молчание. Молчали они долго. И думали, скорее всего, об одном и том же.
Тишину нарушила Катя.
–Только ты люби его, ладно? Всегда люби. Очень люби. Несмотря ни на что…
–Разве можно любить как-то иначе? – ответила Галя. И опять спросила то, о чем говорить зарекалась: – Скажи, а ты приворожить любимого можешь?
–Могу, – просто ответила Катя. Будто ждала этого вопроса с самого начала. – Наверное, могу. Не пробовала никогда. Ведь это уже не любовь будет, а суррогат. Правда ведь? Мне такая не нужна.
–Мне тоже, – заглянула Галя в зеленые до сих пор глаза Катерины.
28
Тарас шел к бабушкиному дому. И чем ближе подходил, тем ноги его шагали все медленней и медленней. Пока не остановились вовсе метрах в десяти от знакомой калитки.
Забор представлял собой изгородь из длинных горизонтальных жердей в четыре ряда. Двор был виден весь, как на ладони: сарай для дров, чуть дальше – хлев, за самим домом – огородные грядки, а уже за ними – банька, в которой так любил париться Тарас.
Во дворе никого не оказалось, но из открытой форточки доносились приглушенные голоса и музыка, видимо, от работающего телевизора. Это слегка огорчило Тараса – если уж не в сам дом, то во двор зайти
И Тарас стал уже поворачиваться, чтобы уйти, как вдруг дверь дома открылась и на крыльцо вышел… попутчик из поезда! Тарас от неожиданности присел. Мужчина спустился с крыльца и направился к сараю. Уже, разумеется, без костюма и галстука, но в том, что это был тот самый человек, Тарас не сомневался ни мгновения. Он медленно, все так же вприсядку, попятился, а когда расстояние показалось ему безопасным, повернулся и выпрямился, чуть не столкнувшись нос к носу с давешней теткой из магазина, назвавшейся Зинкой.
–Потерял что, Тарас Артемович? – насмешливо спросила она.
–Да, ключ где-то выронил… – брякнул Тарас первое пришедшее на ум.
–От дома, что ль, ключ? – Зинка прищурившись посмотрела в сторону бабушкиного дома. – Так там вон Колька… Ну да, Колька приехал. Гляди-ка! Иди, иди, – подтолкнула она Тараса туда, откуда он только что уползал. – Знаешь Кольку-то? Нет? Вот и познакомишься как раз. Он ведь тебе брат почти. Маруськин сын. Маруську-то знаешь ли? Баба отца твоего…
–Нет-нет, – отчаянно заблеял Тарас, пытаясь обойти говорливую Зинку. – Мне некогда, я на автобус опаздываю…
–Так ты что – назад поехал? – вытаращила глаза женщина. – А чего и приезжал-то тогда?.. – Тут глаза ее засветились вдруг нездоровым интересом. Зинка даже тяжелую сумку поставила на землю. – Ты к Катьке, что ли, приезжал? – зашептала она. – Никак забыть не можешь?.. А уж она-то как по тебе сохнет, ой, как сохнет! – Голова Зинки закачалась так, словно та намерилась стряхнуть ее наземь. – И ведь приворожила поди, раз прибежал, добилась своего? Ой, па-а-арень!.. – Женщина вдруг злобно выплюнула: – Вот ведь сучка, дрянь такая! Ведьма проклятущая! Беги от нее, Тарас, беги что есть моченьки, пока не присушила вусмерть! Вот ведьма…
И тут Тарас взорвался:
–Сама ты ведьма, дура старая! Да таких, как она, – еще поискать! Вернулась к вам сюда после института, детей ваших, внуков учить вернулась, потому что знает – некому больше! И лечить вас, идиотов безмозглых, тварей неблагодарных! – Тарас сплюнул под ноги попятившейся Зинке и, резко повернувшись, быстро зашагал к Катиному дому.
–Пропал парень, – услышал он сзади жалостливые всхлипы. – Довела ведьмачка. Как есть ум потерял. Хорошо, Лидия не дожила, царствие ей небесное!..