Сильнее неземной любви
Шрифт:
— Ты бы о фигуре хоть иногда думала, — хмыкнул он. — Скоро в дверь не пролезешь.
Это была неправда, фигура у Жанны была отличная. Но лишняя пара килограммов ее беспокоила, и он не смог удержаться.
— Я подумаю насчет Соколовой. — Настя была отличным программистом, и он это понимал.
— И зарплату ей надо прибавить.
— Что?! — возмутился он. — Это еще зачем? Ребенку полтора года, кому она нужна? Пусть радуется, что я разрешаю ей появляться в офисе раз в неделю.
— Миша,
Отвечать ему было лень. Жанна подала яичницу, он молча съел.
Ему обязательно нужно было отделаться от нее вечером, поэтому он предложил:
— Поедем вместе?
— Поедем, — обрадованно кивнула жена.
Она любила, когда они вместе приезжали в офис и вместе уезжали. Плохо, что он этого терпеть не мог.
В приемную он вошел первым, Жанна остановилась с какой-то девкой из соседней фирмы. Его не переставала удивлять способность жены заводить совершенно ненужные знакомства и искренне переживать за абсолютно чужих людей. Раньше он даже считал, что Жанна попросту лицемерит, потом понял — нет.
Вика радостно вспыхнула, привстала со стула, он равнодушно кивнул, не посмотрев на нее, хлопнул дверью кабинета.
Жена права, договор нужно писать немедленно, чем раньше фирма получит аванс, тем больше шансов остаться на плаву. В неспокойной финансовой обстановке каждый день имеет значение. Банки лопаются, рубль падает.
За дверью послышались голоса, Жанна о чем-то говорила с Викой. Новиков усмехнулся, ему хотелось понаблюдать за их встречей.
Жанна влетела в кабинет, улыбаясь, села напротив него.
— Не мешай, — буркнул он.
— Ты занялся договором?
— Да.
Она немного посидела, побарабанила пальцами по столу и упорхнула.
Когда въезжали в это здание, Новиков опасался, что кабинет придется делить с женой. Раньше так и было, но теперь ему этого совсем не хотелось. Как ни странно, Жанна легко согласилась сидеть вместе с коллегами, ему даже не пришлось приводить никаких доводов.
Кажется, ей это даже нравилось. Новиков бы спятил, если бы ему пришлось целый день находиться под чужими взглядами.
— Вика, — позвонил он секретарше, — сделай мне кофе.
Она внесла поднос, потупив глазки, поставила чашку, робко на него посмотрела. Он видел, что ей очень хочется его обнять, а еще хочется, чтобы Жанна заглянула в этот момент в кабинет. Новиков так легко читал у Вики на лице, что самому было удивительно.
Он молча покачал головой, она вспыхнула.
— Я хотела принести пирожные, — виновато произнесла секретарша. — Но кто-то их съел.
— Как это съел? — удивился Новиков.
— Ну… так. Я вчера купила пирожные, а сегодня их нет.
— Ты на свои деньги купила?
— Да.
Врет, понял Новиков.
— Держи. — Он достал бумажник, протянул ей пятисотку, повернулся к компьютеру, Вика неслышно исчезла.
Формулировки не складывались. Ему сегодня же нужно сделать так, чтобы фирме больше ничто не угрожало. Влада нет, а опасность осталась.
Опять притащилась Жанна, отпила кофе из его чашки.
— Ты вчера Викины пирожные сожрала? — наугад спросил он.
— Как это Викины? — встрепенулась жена. — Они лежали в нашем холодильнике.
— Ну и что? Она купила их себе.
— А я откуда знала? Пусть с собой забирает, когда уходит. Или записку пишет. Хорошенькое дело, всегда в холодильнике лежало то, что всем можно было брать, а теперь там, видишь ли, Викино.
— Не ори, — поморщился он. Жена не орала, но ему хотелось ее уязвить. — Мне надо отъехать. Скорее всего, я не вернусь.
— Куда? — насторожилась Жанна.
— К матери, — буркнул он.
Она промолчала. Ума хватило не возмутиться, что возвращаться домой ей придется на метро.
Новиков надел плащ, открыл дверь, замер на пороге и, вернувшись, поцеловал жену. Он надеялся, что Вика это видит.
Ольга положила трубку и тупо уставилась на выцветшие обои. В квартире давно надо сделать ремонт, но Ольге даже думать об этом страшно: квартирка крохотная, мебель сдвинуть некуда. По-хорошему, и мебель надо бы заменить, но и об этом думать было тошно. Так и откладывала с ремонтом год за годом.
Кажется, разговаривала она нормально и Владькиной смерти удивилась искренне. Господи, как она его ненавидела! Как она мечтала о том дне, когда его не станет! Думала, что только тогда и начнет жить по-настоящему.
Теперь Владислава нет, а ненависть никуда не делась. Переполняет ее, как и раньше.
Все беды в ее жизни от этого мальчишки.
Телефон зазвонил опять, Ольга вздрогнула, отдернула руку — она так и продолжала держаться за лежащую на аппарате трубку. Пересилила себя, ответила, облегченно выдохнула, услышав голос помощницы-компаньонки.
— Оль, ты приедешь? — спросила Оксанка.
— Голова болит, — соврала она. — Сама справишься?
— Справлюсь.
Оксана заговорила о поставщиках, о накладных, Ольга отвечала. Они вместе открыли магазин в прошлом году. В маленьком помещении, пристроенном к бывшей фабрике, продавали фрукты, хлеб, бакалею. Открывались в восемь, закрывались в десять вечера. Работали без выходных, за прилавком стояли сами, к вечеру валились с ног и начисто переставали соображать. Усилия себя оправдали: сейчас минуты не было, чтобы в магазине отсутствовали покупатели. И за прилавком сами давно не стояли, продавщиц наняли.