Сильнее страха (сборник)
Шрифт:
— Ну, а во-вторых, арест этого Швеца действительно может его насторожить. Об аресте он узнает через своих одесских друзей. Возможно, даже знает уже. Вот и выходит, что нам теперь нужно торопиться. Возможно, что Красовский рискнет купить брильянты и в Москве. Через подставных лиц, конечно. Нужно, значит, взять под наблюдение и ювелирные магазины. Вот, пожалуй, все, о чем сегодня следовало нам условиться. А теперь — за работу!
От того, что Тихонов все еще не выполнил порученного ему задания и даже, несмотря на уговор, еще не позвонил, Алехин чувствует себя виноватым. Он побаивается, как бы Миронов снова не начал иронизировать над его доверчивостью. Но майор будто совсем забыл о вчерашнем разговоре. Собрав у себя всю группу, он дает каждому задание, а Алехину приказывает:
— Поезжайте-ка на Привокзальную улицу, Евгений Иванович. Там живет Бедарев, который сдавал в комиссионный магазин пишущую машинку Красовского.
— Слушаюсь, товарищ майор.
— Поинтересуйтесь, чем этот Бедарев теперь занимается. Вчера я справлялся о нем в отделении милиции по месту его жительства. Мне сообщили, что он сильно пьянствует в последнее время. Не мешает, следовательно, узнать, на какие это доходы кутит так пенсионер. Не выполняет ли он каких-либо новых поручений?
Алехин едет тотчас же выполнять задание Миронова, хоть и не очень верит, что это может что-нибудь дать. Однако в домоуправлении он неожиданно узнает, что вчера вечером Бедарев в пьяном виде потерял где-то свой паспорт и пенсионную книжку. Об этом он заявил сегодня утром смотрителю.
Новость эта порождает у Алехина неожиданную мысль: «А что, если и паспорт и пенсионная книжка Бедарева понадобились кому-то?»
По дороге в управление смутная догадка эта превращается в твердое убеждение, и Евгений торопится поскорее сообщить свои соображения Миронову. Майора, однако, в управлении не оказывается. Все эти дни, тщательно изучая технологию производства Березовской фабрики ширпотреба, он уезжает на специальную консультацию к химикам завода «Красный богатырь». Алехину же поведение Бедарева кажется настолько подозрительным, что он не ждет возвращения Миронова, а спешит к подполковнику Волкову.
Василий Андреевич, вопреки ожиданию Евгения, выслушивает его довольно спокойно. Алехину кажется даже, что он не разделяет его подозрений.
— Но как же так, Василий Андреевич! — горячо восклицает Евгений. — Не может разве пригодиться Красовскому или кому-нибудь из его людей паспорт Бедарева?
— А я и не оспариваю вовсе твоих доводов. Что ты на меня так набросился? — смеется Волков.
На самом же деле доводы Евгения кажутся Василию Андреевичу довольно зыбкими. Но уже одно то обстоятельство, что Алехин самостоятельно делает какие-то обобщения и строит догадки, радует его.
— А если вы не оспариваете моих доводов, значит ли это, что соглашаетесь с ними? — недоверчиво спрашивает Алехин и пристально всматривается в смеющиеся глаза Василия Андреевича.
— Видишь ли, Женя, — помолчав немного, уже совершенно серьезно замечает Волков, — доводы твои, конечно, существенны. Допустить, что кто-либо купил у Бедарева его документы, вполне резонно. Допускаем же мы, что, скажем, Красовский может не только насторожиться, но и попытаться улизнуть от нас. Нужно, однако, не забыть при этом, что имеем мы дело с человеком очень осторожным и неглупым. Если Красовский и купил у Бедарева паспорт, то обзавелся он им скорее всего про запас, на случай каких-либо критических обстоятельств и, видимо, не так-то скоро им воспользуется.
— А откуда известно, что такие критические обстоятельства для него не наступили?
— Ну, это-то нам должно быть известно раньше, чем ему, — снова смеется Волков. — Ведь именно мы делаем все для того, чтобы создать ему такие критические обстоятельства.
…Домой в этот день Евгений возвращается усталым, в плохом настроении. В отношении фабрики сдвигов не видно, а мошенники продолжают там орудовать; насчет паспорта Волков его не поддержал. Да и в личном плане дела не блестящи. Вера, видимо, совсем забыла его. Или, может быть, с нею служилось что-то? Могла ведь и заболеть. Однако все эти мрачные размышления тотчас же вылетают у него из головы, как только он входит в свою комнату и видит сидящего там Тихонова.
— Ну что? — тотчас же набрасывается на него Евгений. — Удалось что-нибудь? Да не тяни же ты, по глазам ведь вижу, что удалось!
— Удалось, удалось, — радостно смеется Анатолий. — Сегодня коршун наш, главный бухгалтер Чубуков, не вышел на работу — заболел чем-то. Я и стал почти полным хозяином в бухгалтерии. Счетовод наш Анастасия Макаровна, тихая, забитая, а может быть, и запуганная этими шакалами женщина, в счет не идет. Она в бухгалтерии все равно, что пустое место…
— Ну, и что же ты сфотографировал? — торопит Анатолия Евгений.
— Все, что под руку попадало, и, между прочим, самый последний документ — накладную на продукцию нашей фабрики, недавно отпущенную Пивницкому. В общем всю пленку израсходовал. Не стал бы ругать меня за это майор?
— Не бойся, заступлюсь, — шутит Алехин, почти выхватывая у Тихонова микрофотоаппарат.
Хотя Алехин ни разу еще не звонил Миронову на дом в неслужебное время, номер его телефона набирает он без всяких колебаний.
— Алехин вас беспокоит, Михаил Ильич, — взволнованно говорит он в телефонную трубку. — Толя у меня сейчас. Выполнил он ваше задание. Привез кое-что… Даже более чем кое-что?
От волнения Евгений говорит сбивчиво, к тому же по телефону он не может доложить всего. Волнуется же он, торжествуя, что Толя не подвел и сделал все, что ему поручалось. И ему кажется теперь, что Миронов, если и не выскажет немедленно своего удовлетворения, то хоть отзовется каким-то иным, более теплым голосом, а не тем скучноватым, будничным, каким говорит обычно.
Но Миронов отвечает ему почти равнодушно:
— Ну что же, если он действительно привез то, что нам нужно, отвезите это тотчас же в фотолабораторию.
«Видно, не верит, что Толя привез что-нибудь ценное», — с огорчением думает Евгений. Все же, положив трубку на телефонный аппарат, весело поворачивается к Тихонову:
— Велел благодарность тебе объявить майор Миронов. Поздравляю тебя, Толя, с образцовым выполнением боевого задания!
— Не торопись хвалить, — смущенно улыбается Тихонов. — Может быть, и не пригодится вам все это.
— Не сомневаюсь, что пригодится! — убежденно заявляет Евгений. — Для нас одна только накладная на товар, отпущенный Пивницкому, много стоит!