Сильнее времени
Шрифт:
– Николай! – Прошептала она и как безумная ринулась ему навстречу.
– Человек в кадре!
– Заорал кто-то в громкоговоритель и грязно выругался.
С кресла, так нелепо установленного посреди зимней улицы, поднялся человек и замахал руками, матерясь. Аня была уже рядом, когда конь заржал и поднял всадника на дыбы, испугавшись неожиданно появившейся Ани. Мужчина справился с конем, пришпорил его и спрыгнул на землю.
– Девушка, что ж вы под копыта бросаетесь?
– Недовольно высказался актёр, которого Аня приняла за Ильинского.
Нет, это был не он. Вблизи это было очевидно. Аня отшатнулась,
– Извините, я обозналась.
Мнимый офицер фыркнул и отвернулся, ища глазами режиссера. Аня попятилась прочь, выбираясь из толпы ассистентов, гримеров, каскадёров, операторов и осветителей.
– Такой кадр мне испортила, дура!
– Услышала Аня вслед ругательства.
Слезы выступили на глазах. Но ей даже обидно не было, она и правда, дура. Кинулась на мужика, увидев, как он держится в седле. А воображение сыграло с ней злую шутку, подсунуло иллюзию, на секунду нарисовав Николая на месте актёра. Как уставший путник в пустыне видит миражи, так и она увидела того, кого в этом мире встретить не было никакой возможности.
Аня бежала прочь, а слезы лились по щекам сами собой. В какой-то момент она остановилась и, прижавшись спиной к стене какого-то дома, зарыдала, что есть мочи. Все, что копилось в душе с момента приезда из Петербурга, с момента, когда она закрыла дверь в чертов чулан в дворницкой и повернула кольцо, вылилось потоком, горьким и шумным. Мимо сновали люди, никто не обращал на Аню внимания, но так даже лучше.
Вдоволь наревевшись девушка зашла в ближайшее кафе, чтобы умыться и заказать новый кофе. Свой латте она бросила, когда бежала к мнимому Николаю.
В тот день Аня решила, что надо уезжать. Сил ее больше не было.
Недовольный начальник кое-как подписал её заявление.
– Что с тобой творится, Иванова?
– Сжав тонкие губы в ниточку, обеспокоенно спросил он.
– Поезжай, конечно, но знай: после новогодних праздников или ты начинаешь работать как все, или сама понимаешь - мне такие сотрудники не нужны.
Аня кивнула. Она почти созрела на увольнение. Но дала себе малюсенький шанс вернуться в Москву после праздников. Поехать к маме, отоспаться, окунуться в уют дома, навестить город детства. Выветрить из памяти все, что связано с Ильинским, заменить воспоминаниями о папке, школе, детстве. Пора было заняться гербом и посмотреть метрики. Бумажка с адресом приходской церкви, выданная Порфирием Георгиевичем, так и лежала в кармане ее сумки. Здесь, в столице она скоро с ума сойдёт.
В ближайшую пятницу Аня купила через интернет билет на автобус в маленький городок, где жила мама. Убежав с работы на час пораньше, заскочила на съемную квартиру за вещами и подарком для мамусика и отправилась на вокзал. Междугородние автобусы несколько лет как отправлялись с новеньких автовокзалов на окраине столицы. Это было удобно – не приходилось тратить час, а то и два, пытаясь выбраться в пятничные пробки из города.
Аня уселась на свое место и по привычке включила музыку. Впереди - четыре часа дороги. Пережить это время, а там все будет иначе. Почему-то Ане казалось, что именно дома ей станет легче.
Глава 11. Томительное ожидание и невеста на выданье
Санктъ-Петербургъ, Россійская Имперія, 1912г. отъ Р.Х.
Как можно описать ожидание? Когда каждое мгновение, каждая секунда времени подчинена томительному, выматывающему чувству - когда нужно всё время ждать. Николай безропотно ждал две недели, оправдывая вестовых и почту, халатность и незаинтересованность служащих в ведомстве. Это его судьба решалась, а другим не было никакого дела до того. Они спокойно жили, ели и спали. В отличие от Николая.
Он существовал сам по себе, по инерции. Ничто не радовало его, не интересовало. Он был весь обращён в ожидание. Но вестей из ведомства не было, граф Терепов тоже не спешил с ответом, и надежда найти Аннет по горячим следам таяла с каждым днём.Николай перестал есть. Он чём-то питался, но спроси его, мил человек, что вчера было на ужин, и он бы не смог внятно ответить. Он и спать теперь нормально не мог, ибо снились какие-то странные сны, больше похожие на горячечный бред. После них Ильинский вставал разбитым и уставшим, словно не отдыхал вовсе, а прошагал маршем много верст.
Спустя неделю после всех событий, Николай приехал к обеду чуть раньше обычного и застал в гостях у матери двух кумушек, одна из которых была тёткой Катеньки Вяземской. Их соседи по имению, Вяземские были довольно богаты и родовиты. Николай помнил их дочерей - ровесниц Натали Лизу и Катю, которым в этом сезоне предстояло впервые появиться при свете. Маменька, надеясь на невероятное, всё чаще упоминала о старинных соседях. А нынче она решилась пригласить Вяземских в гости, да на обед, чтобы Николай непременно встретился с девицами. Все её ухищрения были как на ладони, и Ильинский лишь скривился, увидев в гостиной престарелую сплетницу, графиню Вяземскую с племянницами.
Проскользнуть в кабинет незамеченным не вышло, матушка заметила его появление и позвала пройти к ним. Старая графиня Вяземская принесла на хвосте очередные сплетни и сейчас самозабвенно их пересказывала.
– А я и говорю, Амалия Фридриховна, - обернулась она к другой гостье.
– Разве ж можно так себя вести в приличном обществе, чтобы родной муж не выдержал и выпорол тебя как крепостную девку.
– И не говорите, Агриппина Михайловна, - ужаснулась склочная баронесса фон Зальц и обернулась к матери.
– Да её выпороть надобно было за одно то платье, в коем она явилась на ваш вечер, голубушка Татьяна Александровна. Александр Евграфович долго терпел, но и он не ангел же небесный. – Закатила баронесса глаза. – Что ни говорите, а нравы совершенно переменились и не в лучшую сторону, смею заметить.
Матушка неопределённо повела плечами и не ясно было, соглашалась она с данным утверждением или нет. Николя понял, что речь шла о Лилит. Специально ли графиня затеяла пересказ слухов о княгине Оболенской перед ним, он не знал наверняка, но догадаться было не сложно.
Николай не подал виду, что понял, о ком речь. Натянув на лицо милую улыбку, он поприветствовал дам, слегка касаясь губами протянутых рук. Осведомившись здоровьем матрон, он отошёл к юным барышням, которые шушукались с Натали в другом углу гостиной. Конечно, Натали была в центре беседы. Она на правах невесты рассказывала подругам о последних новинках в свадебной моде. Это был ее триумф, как женщины – готовиться к свадьбе. Обе Вяземские слушали Наташу, разинув рот.