Сильнее всех преград

Zetta

Драко снова резко остановился. Немой вопрос застыл в его глазах. Астория решила сразу расставить точки над i:

– Мы с ней полукровки. Наша мама – магла. Я знаю, на ваш факультет редко принимают нечистокровных, но Дафна, видимо, одно из таких исключений.

Услышав это, Драко еле заметно кивнул, как будто подтвердились его опасения. Потом молча отошёл к книжному шкафу и прислонился к нему спиной так, словно ноги не держали его. Спустя несколько минут гробового молчания он глубоко вздохнул, взял с полки палочку Астории и протянул её хозяйке.

– Всё, возвращайся к себе, – устало сказал он. – Мне нужно всё обдумать. Да и тебе тоже.

Астория также молча взяла палочку, накинула мантию и пошла к выходу. В гостиной было хоть глаз выколи; она зажгла огонёк заклинанием Люмос. Малфой, как ни странно, шёл сзади молчаливой тенью. Перед дверью они остановились. Астория оглянулась и еле слышно прошептала:

– Если будет война между добром и злом, там ничего уже не будет иметь значения, кроме того, на какой ты стороне. Неважно будет, гриффиндорец ты или слизеринец, чистокровный или нет. Подумай об этом, Драко.

И она ушла.

Малфой лежал в спальне, уставившись в потолок невидящим взглядом. В голове крутились одни и те же слова – последние, которые сказала Астория перед уходом. Если будет война светлых и тёмных сил, то ничего уже не будет иметь значения. Согласен. Плевать на факультеты и даже, с натяжкой, на чистоту крови. Важно лишь, на чьей ты стороне. Но в этом-то и главная проблема.

Драко поднёс к глазам, уже привыкшим к темноте, левую руку, на которой полгода назад была выклеймена Чёрная метка. Астория никогда не перейдёт на сторону зла, это противоречит всей её природе. Он же изначально был там, хоть и не по своей воле. А она даже предположить не могла, что он Пожиратель смерти. Да уж, она видела в нём слишком много хорошего. И не подозревала, как сильно ошибалась.

Хотя... Она догадывалась о Кэти Белл и проклятом ожерелье, но главное: она видела его у Выручай-комнаты, но не выдала Отряду. Почему?

Что-то в ней неумолимо притягивало его как магнитом, и это новое ощущение одновременно и радовало его, и ужасало. Это был тоже своего рода Империус, правда, наложенный добровольно.

«Если я смогу выполнить задание Тёмного Лорда, то... проклятье, – Драко вцепился ногтями в край подушки так сильно, что разорвал ткань, – что я делаю? Почему именно я? Я ведь не хочу этого. Если она узнает, что я убил их любимого директора... А она узнает, как узнала обо всём остальном. Я потеряю её, так и не обретя. И, конечно, я потеряю себя. Я даже сейчас уже не я».

С такими мрачными мыслями Драко пролежал почти до рассвета. Когда солнце начало подниматься над горизонтом, он тихо оделся и вышел из комнаты. В гостиной в столь ранний час тоже никого ещё не было. Пробравшись мимо спящего портрета, он через скрытый ход вышел на улицу. Снег ослепительно сверкал, и Драко, прикрывая глаза рукой, медленно пошёл по теневой стороне школьного двора, по-прежнему погружённый в свои мысли. Мимо пролетели невиданные птички, очевидно, созданные чьим-то заклинанием. Малфой задумался о том, что с удовольствием поменялся бы ролями с одной из них, но мысль о задании Лорда вернула его с небес на землю. Помимо убийства директора, о котором он старался думать как можно меньше, ему необходимо было открыть в Хогвартсе проход для Пожирателей смерти. Исчезательный шкаф с трудом поддавался починке, Драко возился с ним уже несколько месяцев без особого успеха. В тот день, когда Астория увидела его у Выручай-комнаты, ему наконец удалось провернуть операцию с яблоком. На другом конце прохода его получили, а затем вернули в школу. Теперь нужно попробовать с чем-то более серьёзным... Вернее, с кем-то. Очень маленьким, но живым.

Снова пронёсшиеся над головой птички помогли определиться с выбором объекта. С мышами возиться было мало приятного, а вот пернатые как раз подойдут.

Дойдя до входа в одну из башен Хогвартса, он посмотрел на часы: нужно было возвращаться, иначе Паркинсон, которая была назначена старостой Слизерина в этом году, поднимет слишком много шума. Драко уже хотел было войти в башню, как вдруг услышал звук шагов сзади. Обернувшись, прямо перед собой он увидел профессора Снегга, который приложил палец к губам в знак молчания, хотя вокруг и так никого не было.

– Доброе утро, профессор, – Драко постарался, чтобы приветствие прозвучало вежливо. Ему не особо хотелось разговаривать со Снеггом о том, о чём он думал последнюю половину суток. Но слизеринского декана было не остановить.

– Как продвигаются ваши дела, мистер Малфой? – монотонным голосом вопрошал Снегг.

– Неплохо, – односложно ответил Драко.

– Вам наконец удалось починить проход?

– Я на пути к этому, – процедил тот сквозь зубы.

– Так поторопитесь же. Или позвольте помочь вам.

– Не стоит, – он еле сдерживал раздражение. – Я справлюсь.

– Ну что ж, – протянул Снегг, оглядываясь по сторонам, – на ваше усмотрение. Но в случае чего, мистер Малфой, спрос будет только с вас.

– Я понял, – Драко развернулся, чтобы уйти. Снегг не стал его удерживать, лишь проводив чёрными, как ночь, глазами.

Последние недели в преддверии Дня святого Валентина проходили в сплошной суете в целом и в поисках подходящего наряда для Джинни в частности, в чём Астория принимала далеко не последнее участие. Джинни, несмотря на её отношения с Дином, хотела на празднике произвести впечатление на Гарри, который, в свою очередь, видимо никуда идти не собирался. Помогая подруге определиться с платьем, украшениями и всем прочим, Астория тем не менее ни на минуту не могла выкинуть из головы тот разговор в слизеринских подземельях. Она убеждала себя, что всё будет хорошо, что Малфой примет верное решение. В конце концов, когда она говорила ему о войне добра и зла, в его глазах, выражавших глубокую задумчивость, отражалось полное согласие с её концепцией. Так что всё было поправимо. Но когда она думала, что Драко может грозить опасность со стороны Пожирателей, в её душе просыпался какой-то холодный ком ужаса и начинал противно шевелиться.

Но вот наступило 14 февраля. Всеобщее оживление и суета радовали Асторию; она была счастлива видеть Джинни с Дином и даже Рона с Лавандой, которые снова не отлипали друг от друга. Гермиона собиралась провести праздник с Маклаггеном назло Рону. И только Гарри был какой-то поникший и, как ни странно, без пары. Астория возвращалась со школьного двора в гостиную Гриффиндора для того чтобы переодеться и идти в Большой зал вместе с сестрой, когда увидела одинокого Поттера, расхаживающего по пустому коридору с Картой мародёров в руках. У Астории ёкнуло сердце, но она набралась смелости и подошла к нему:

– Гарри, разве ты не идёшь на праздник?

Тот покачал головой:

– Нет, а ты? Все уже там, в гостиной никого.

– Я собиралась с Симусом, – улыбнулась Астория, украдкой поглядывая на Карту и никак не решаясь спросить о главном. Но Гарри будто прочитал её мысли.

– Слушай, я не хотел впутывать тебя, но, похоже, придётся. В общем, скажу прямо, а ты сама решай как поступить. Я замечаю, что Драко Малфой время от времени исчезает с Карты. Получается, он покидает замок. Но как? Ведь это запрещено. Но и Карта ошибаться не может.