Сильнее жизни
Шрифт:
Не желая, чтобы кто-то еще застал меня обмотанную мокрым полотенцем, я решилась надеть предложенный наряд. Платье оказалось по фигуре. Значит, буду неплохо выглядеть в гробу, — промелькнула глупая мысль, тут же сменившаяся осознанием того, что, скорее всего никого гроба не будет. Да и от меня мало что останется.
Тень стремительно налетела на одного из охранников, мгновенно лишив того способности сопротивляться. Резким движением свернув тому шею, он поспешил отделить голову от туловища жертвы, и, оттащив тело за угол, продолжил свой путь. Насколько он помнил, камеры располагались на нижнем уровне, а времени было в обрез.
Достигнув
Снеся дверь, он ворвался в темную камеру. Но темнота для Валара не была помехой. У дальней стены он различил очертания подвешенного на цепях полуголого тела.
— Бездна! — выругался он, узнав пленника. Мгновение он боролся с собой, пытаясь перебороть жгучее желание уничтожить того, из-за кого он потерял драгоценное время. Но, поколебавшись, подошел ближе, всматриваясь в изможденное лицо.
— Где Регина? — резко спросил он.
— Не знаю, — зеленые глаза пленника сверлили Валара злым взглядом, — я надеялся, что она смогла от них уйти.
Полукровка ощутил, как пленник напрягся, в ожидании скорой смерти. Сжатые губы и взгляд полный смертельной ненависти отчетливо говорили о его чувствах к полукровке.
Внезапно его взгляд изменился, в нем появилось удивление пополам с сомнением. Оказавшись на свободе, Глеб бросил в спину уходящему Валару:
— Почему?
— Ничего личного, — на хоту ответил тот, — лишнее пушечное мясо мне не помешает.
Не успев пройти нескольких шагов, они столкнулись с возникшими, словно из ниоткуда демонами.
— Держи, — полукровка сунул в руку охотника пистолет, — береги пули. Найди Регину и выведи ее отсюда.
Не став спорить, Глеб скрылся в темном коридоре, надеясь про себя, что пули в его пистолете закончатся не раньше, чем он отыщет девушку.
К счастью по дороге ему встретилось не так много демонов, как он опасался. Видимо, Валар взял на себя большинство. Но, находясь в самом логове Совета в любой момент можно было ожидать чего угодно. Застрелив двоих, охранявших дальнюю дверь, он выбил ее ногой и оказался в комнате, ничем не напоминавшей его собственную камеру.
— Регина, — позвал он, боясь, что ошибся, что ее здесь нет, и ему придется обыскивать еще с десяток комнат, а в это время девушка, возможно, будет уже мертва.
— Глеб? — ее глаза радостно вспыхнули, и она кинулась к нему, — но как ты здесь оказался?
— Это долгая история, — коротко ответил он, хватая девушку за руку, — нам нужно убираться отсюда.
Его слова прервало появление трех демонов, появившихся в комнате прямо пред ними. Вскрикнув от неожиданности, Регина увидела, как те падают под ударом выстрелов оружия охотника. Наконец, раздался сухой щелчок, и Глеб со злостью отбросил ставший уже ненужным пистолет. В комнате воцарилось молчание, прерываемое хриплым дыханием Глеба.
— Нам пора, — холодно сказал он, таща девушку к двери.
— Стой, — внезапно, она стала сопротивляться, — ты же видишь, это ничего не даст. Их слишком много, они сильнее, а у нас больше нет оружия.
— И что ты предлагаешь? — грубо спросил охотник.
Регина хладнокровно посмотрела ему в глаза, и словно решившись озвучить давно принятое решение, спокойно попросила:
— Убей меня, пожалуйста!
Лариса появилась прямо за его спиной. Теперь все зависело только от него. Сможет ли он, захочет ли ей помочь? Она знала, что он почувствовал ее приближение, и терпеливо ждала. Когда Родгар обернулся, на его губах промелькнула грустная улыбка.
— Я рад снова видеть тебя живой и в добром здравии… Аурелия.
XXXI
За всю свою долгую жизнь, сегодня Родгару впервые «посчастливилось» присутствовать на свадьбе собственного отца. Вереница демониц, когда-либо интересовавших Данталиона, давно стерлась из памяти его сына, впрочем, как и лицо его собственной матери, никогда не игравшей в жизни сына значимой роли. Внимание Данталиона было не так просто удержать, что бы ни предпринимали его пассии, но влечение ни к одной из них не вызывало желания у главы клана объявить ее своей женой. Испытывая легкий интерес, Родгар не смог отказать себе в желании увидеть ту, которая произвела на его отца такое сильное впечатление.
Он не сразу смог рассмотреть ее лицо — во время церемонии оно было скрыто капюшоном, и только спустя несколько бесконечно долгих минут, когда Данталион склонился, чтобы поцеловать свою жену, Родгар замер, не в силах поверить глазам. Глава клана очень ласково, коснулся пальцами волос своей жены, и, отведя прядь в сторону, приник к ее губам. Поцелуй был полон такой нежности и страсти, что Родгар невольно позавидовал отцу. Он слышал, что демоны могут испытывать любовь, но никогда не предполагал, что Данталион на это способен. Присмотревшись внимательнее к своей мачехе, Палач отметил невысокую фигурку, все еще скрытую широким плащом, облако пышных каштановых волос, огромные очень светлые глаза, белую, почти прозрачную кожу. Она держалась с редким достоинством. В её хрупком облике удивительным образом сочетались решительность и непонятная для него уязвимость.
— Тебя не удивило мое появление, — Аурелия с тревогой наблюдала за Палачом, пытаясь предугадать, какими могут быть его действия. Придя к нему, она рисковала слишком многим, но на карту была поставлена жизнь ее дочери. Казалось, еще совсем недавно, она и помыслить не могла, что ей доведется стать матерью, чувствовать в себе крохотную искорку зарождающейся жизни, ощущать, как в ее теле растет маленькое беззащитное дитя. Только спустившись на Землю, она поняла, что до сих пор и не жила вовсе. Постепенно Небеса становились для нее красивой недосягаемой сказкой, которую приятно вспомнить, но в которую невозможно вернуться. Глупый порыв найти брата, дал неожиданный результат — она обрела гораздо больше того, на что могла надеяться. Только встретив демона, Аурелия поняла, что может и хочет отдаться буре эмоций, охватывающих ее каждый раз, когда она смотрела на главу клана Потерянных душ. Врага, предателя, убийцу, монстра, но такого близкого, любимого и родного. Влияло ли на ее ощущения чувства и эмоции нового тела? Его память многое смогла рассказать Ангелу о жизни на Земле. О жизни, которую, Ангелы никогда не могли познать до конца, будучи лишь сторонними, безучастными наблюдателями всего, что происходило многие тысячелетия. Но теперь она знала! Любила, желала и боялась того, что с ней сделают такие новые эмоции. И как показала жизнь, боялась не напрасно…