Сильнодействующее средство
Шрифт:
— Думаю, ты получишь удовольствие от знакомства с моим дядей Дмитрием. Он генетик. И между прочим, член-корреспондент.
Аня остолбенела.
— Хочешь сказать, что состоишь в родстве с членкором? И ни разу не обмолвилась?
— А как я, по-твоему, попала в хирургию? — с оттенком самоиронии ответила Ольга. — Я не такая умная, как ты, мне нужна была протекция. Кстати говоря, дядя Дима у меня такой гений, что в члены-корреспонденты пробился уже в тридцать лет.
Раскрывая факт существования такого блистательного дядюшки,
Аня робко подала руку знаменитости и только и сумела, что почтительно выдавить из себя:
— Большая честь с вами познакомиться, профессор Авилов.
— Вот тебе на, — улыбнулся богатырь. — Прошу называть меня Дмитрием Петровичем. А кроме того, не такая уж это и честь. Надеюсь, однако, что наше знакомство будет приятным.
В доме пахло грецкими орехами и мандаринами. Сели за стол. Среди присутствующих были Ольга, ее родители и сестренка, бабушка со стороны матери, Аня и дядя Дмитрий.
Угощение было обильным и, по советским меркам, прямо-таки сказочным. Не менее дюжины холодных закусок, включая такой зимний дефицит, как свежие помидоры и огурцы, много острого и соленого. Водка лилась рекой.
Подавая горячее, Ольгина мама объявила:
— А вот за эту дивную красную рыбу мы должны поблагодарить Дмитрия Петровича.
За это дружно выпили.
Оказавшись в центре внимания, профессор принялся расписывать красоты тех мест, в которых ему довелось побывать, в первую очередь Парижа, где он только что выступал с докладом, и Стокгольма, куда ездил каждое лето по приглашению Шведской академии медицинских наук.
Будь Аня более искушенной, она, пожалуй, сочла бы профессора Авилова слишком надменным. Но сейчас, лишь недавно вырвавшись из ссылки, и то скорее телом, чем душой, она была совершенно очарована этим могучим, несомненно умным и уверенным в себе человеком.
В честь наступления Нового года выпили шампанского, и на этом застолье завершилось. Аня помогала хозяйкам убирать со стола, как вдруг ей преградила путь массивная фигура доктора Авилова.
Он смерил ее лукавым взором и спросил:
— А вы, голубушка, почему о себе ничего не рассказали?
Аня смутилась и пролепетала:
— Мне нечем заинтересовать такую значительную фигуру, как вы.
— Никакая я вам не фигура! — с притворным возмущением возразил Авилов. — Обычный человек, мужчина, который, кстати, находит вас крайне привлекательной. Готов поспорить, — продолжал он, — вы явно не москвичка…
— Это так заметно? — удивилась Аня.
— Конечно. Вы даже не спросили, есть ли у меня машина. И от этого кажетесь мне еще более неотразимой. — Он широко улыбнулся.
Неотразимой? В детстве и юности Ане приходилось слышать от родителей и друзей по «Второй Речке» комплименты типа «симпатичная», «милая», «хорошенькая». Но ей и в голову не приходило, что она может быть по-женски привлекательной.
— Анна Александровна, могу я надеяться, что вы позволите мне отвезти вас домой?
— Ой, — обрадовалась она, — мы с Ольгой будем вам очень признательны.
— Ну, насчет Ольги можно не сомневаться, — согласился дядюшка. — Но она сегодня ночует у родителей. А кроме того, в моей машине всего два места.
— В таком случае буду вынуждена отказаться, — бесстрашно произнесла Аня.
Авилов опешил. Ее ответ произвел на него впечатление.
И Аня мерзла на морозе в ожидании такси, которое доставило ее в общежитие.
В другой раз Авилов умело сыграл на ее научном интересе. Он пригласил обеих девушек — Аню и Ольгу, которую шутливо назвал в своем весьма официальном письме «дуэньей», — на свою лекцию по генетическим аспектам болезни Гентингтона, которую должен был читать в академии.
Аня не смогла отказаться. По одной простой причине — ей очень хотелось послушать эту лекцию.
Дмитрий оказался блистательным оратором, у него был редкий дар излагать свои мысли в форме, понятной даже неспециалистам. Хотя Аня к таковым относилась лишь отчасти — все же она была дипломированным врачом.
После доклада в элегантном зале, примыкающем к аудитории, состоялся небольшой прием.
Аня с Ольгой робко жались к стенке, глядя, как именитые ученые лебезят перед почетным гостем. Даже издали было заметно, что Авилов упивается атмосферой неприкрытой лести.
— Какое-то глупое чувство, — призналась Ольга. — До нас никому нет дела. Может, убежим отсюда и где-нибудь поедим? Если повезет, с кем-нибудь познакомимся…
— Давай позже, — возразила Аня. Меньше всего ее сейчас занимали какие-то знакомства. — Очень уж любопытно все это наблюдать, не находишь?
— Тогда схожу еще за выпивкой, — объявила Ольга и двинулась к стойке.
При всей неопытности, назвать Аню наивной было нельзя. Принимая приглашение Дмитрия Петровича, она отлично понимала, что на этот раз ей не удастся поехать домой одной. Однако ей было интересно, как ему удастся отделаться от племянницы. Впрочем, Аня недооценила возможности своего воздыхателя.
Ровно в девять тридцать подошел симпатичный молодой мужчина интеллигентного вида с короткой стрижкой и назвался Алексеем Смирновым, старшим ассистентом членкора Авилова. Он произнес, по-видимому, заранее заготовленную речь, смысл которой сводился к тому, что Аня, судя по всему, должна возвращаться к своим больным и учебникам, а Ольга приглашается с другими молодыми сотрудниками продолжить вечер в потрясающем заведении на Новом Арбате, где сегодня играют джаз.
Ольга пришла в такой восторг, что не увидела здесь никакого подвоха. Или же, мелькнуло подозрение у Ани в голове, она прирожденная актриса.