Сильнодействующее средство
Шрифт:
— Тридцать пять тысяч! Почти половина твоей премии. Посоветовалась бы со мной, мне было бы приятно сказать тебе «да». Я бы с радостью тебе разрешил.
— Нет, папа, вряд ли, — тихо возразила Изабель.
— Это почему же? — удивился отец.
— Потому что я ее купила для мамы.
46
Адам
Большое путешествие Куперсмитов началось вполне благоприятно. Прославленные ученые от Сан-Франциско до Сан-Диего были очарованы молодой парой. Неделю они провели в Ла-Холле, и за несколько дней пообедали
В свои восемьдесят с лишком Солк по-прежнему обладал живым умом рвущегося к знаниям школьника и с восторгом слушал рассказ Адама о его открытиях.
Сам он, как выяснилось, был далек от почивания на многочисленных лаврах и увлеченно работал над поиском оружия против новейшей иммунной напасти — СПИДа.
Ужина с четой Солк Аня ждала с особым волнением.
— Никак не могу отделаться от мысли, что Франсуаза когда-то была замужем за Пикассо, — говорила она потом. — Стыдно признаться, но я даже спросила, как ей с ним жилось.
— И что она сказала?
— «Интересно».
— Думаю, это честный ответ, — прокомментировал Адам.
— Знаешь, меня одно удивляет, — продолжала Аня. — Джонас Солк — один из величайших умов столетия. Он победил недуг, который унес жизни миллионов людей и еще больше — искалечил. Почему же ему не дали Нобелевскую?
Адам с бутылкой холодного шардоне и двумя бокалами вышел на балкон. Отсюда открывался захватывающий вид на океан, которому, казалось, нет конца.
— Что ж, Аннушка, могу только высказать предположение. Пусть оно не покажется тебе экстравагантным…
— Да? — Она улыбнулась и поднесла вино к губам.
— Думаю, из Стокгольма приезжали лазутчики — посмотреть на Солка. Они поглядели на его институт и на тот рай, в каком он стоит, и решили, что с него и этого достаточно. Хорошего понемножку.
Пристально глядя на мужа большими карими глазами, Аня спросила:
— Если бы тебе дали выбирать, ты бы какую премию хотел?
Тот, ни секунды не мешкая, ответил:
— Тебя.
Предполагалось, что на Гавайях они проведут отпуск, но коллеги одолевали Адама просьбами о лекциях. Кончилось все тем, что ему пришлось работать больше, чем обычно.
За два дня до их отъезда на острова Южных морей телеграфные агентства раскалились от сенсационного сообщения о шестидесятидвухлетней итальянке, ставшей матерью.
Естественно, мамаша уже давно была в менопаузе. Врачи в пробирке оплодотворили яйцеклетку молодой женщины-донора спермой пожилого папаши и поместили ее в матку синьоры «Икс». Поддерживаемая гормональной терапией, она благополучно выносила плод до положенного срока.
На Адама сообщение не произвело большого впечатления.
— Это больше похоже на трюк, — сказал он жене. — Поскольку яйцеклетку взяли у молодой женщины, то эта синьора всего лишь стала инкубатором. Вот если бы это была ее яйцеклетка, тогда можно было бы назвать это сенсацией.
— Точно, — согласилась Аня. — А раз ты, кажется, веришь, что такое теоретически возможно, следовательно, у нас готова новая тема.
— Угадала. Я все утро думал над этим.
Он достал из стола фирменную бумагу отеля и набросал кое-какие принципиальные соображения.
— К шестидесяти годам у женщины ослабевает функция яичников, а потом и совсем сходит на нет. Теперь, когда наука кое-чему научилась, есть препараты, которыми можно стимулировать овуляцию у относительно пожилых женщин, во всяком случае, время от времени. Но делать это постоянно невозможно, к тому же существуют определенные факторы риска.
Тут он бросил мяч Ане:
— Ваши предложения, доктор?
— Ну, поскольку мы сейчас рассуждаем чисто теоретически, то почему бы не предложить простое решение — «отменить» менопаузу как таковую?
— Что ж, такое решение и самим женщинам понравится, тем более что это уже далеко не из сферы фантастики. Естественно, надо будет пригласить генетика. Никто на ум не приходит?
— Авилов, — рассмеялась она.
— Сомневаюсь, что у него на это хватит мозгов. — В Адаме взыграло мужское соперничество. — Я вообще-то подумывал о ком-то из геронтологов, скажем, о Рейвене — помнишь его фотографию на обложке «Тайм»? Парень, который повернул часы жизни вспять.
— Уверена, он почтет за честь работать с тобой, дорогой, — предположила Аня.
— На самом деле Рейвен из тех ребят, кто не рвется к сотрудничеству. Его уже однажды самым некрасивым образом оставили без Нобелевской. Но может быть, когда мы познакомимся и он посмотрит в твои честные глаза…
Он улыбнулся жене, а потом вдруг вспомнил:
— Послушай, мы разве не в отпуске?
— Да будет тебе, Адам, ты же жить не можешь без борьбы. Побалуй себя мечтой о новой победе.
Он рассмеялся. Она его видела насквозь. В последние дни он начинал маяться от безделья, и это — несмотря на лекции, которые он пренебрежительно называл «идеями из морозильника, размороженными по особому случаю». С того дня, как он познакомился с Максом Рудольфом — а было это бог весть когда, — Адам ни на миг не прекращал биться над проблемами, которые с виду казались неразрешимыми. И теперь ему недоставало здорового азарта борьбы.
На следующее утро Адам одолжил у Солка секретаршу и продиктовал пространное письмо Сэнди Рейвену с предложением поучаствовать в проекте, который, как он выразился, «лежит на стыке двух наших областей медицины». Адам надеялся, что ради такого случая Рейвен согласится умерить свой человеконенавистнический настрой, который стал уже притчей во языцех во всем научном мире.
По дороге в Австралию они сделали остановку на тропических островах Фиджи, из которых обитаемы были только треть. Находясь в Суве, столице этого маленького островного государства, Адам воспользовался достижениями цивилизации и позвонил дочери. Аня чуть не каждый день отправляла девочке хотя бы открытку, но вживую они общались первый раз со дня отъезда. После этого Куперсмиты сели на маленький двухмоторный самолет, который доставил их на крошечный остров, где было больше кокосовых орехов, чем людей.