Сильномогучее колдунство

Царенко Тимофей Петрович

— Я назову ее в честь любимой женщины, Регина! Ричард, я, кажется, влюбился!

— Ты еще начни совокупляться с ней прям тут! — рявкнул Гринривер, дергаясь в путах.

— Фу, Ричард, какой ты грубый! Она же еще совсем девочка, у нее ствол в заводской смазке! — скривился гигант, не отрываясь от приобретения.

— Ура! Мы едем охотиться на слонопотамов! Ричард, у меня прошло мое плохое предчувствие, с такой дамой с нами ничего плохого точно не случится! — продолжал радостно гоготать Рей, обнимая противослонопотамовое ружье.

Илая

осторожно улыбался, пытаясь оттереть костюм от дорожной пыли. Гринривер Рычал.

Выскочившие матросы начали таскать содержимое повозок в трюм дирижабля.

Очень странная дипломатическая экспедиция началась.

Глава 2

Рей Салех висел на вантах, восторженно разглядывая пробегающую под дирижаблем землю.

Из-за сильного попутного ветра капитан развернул паруса и выключил движительную установку, экономя топливо и ресурс механизмов, и теперь воздушный корабль походил на диковинное насекомое.

Давно остались позади ровные распаханные поля. Под гондолой дирижабля расстилалось бесконечное зеленое море тропической сельвы.

Шел четвертый день путешествия.

— Мммистер Салех? — висящего над пропастью инвалида окликнул репортёр.

Рей повернул голову. На нем были пилотские очки-консервы, завязанные на бантик на затылке. Кожаная жилетка на голое тело и матросские матерчатые штаны составляли весь гардероб бывшего лейтенанта. Костыль на месте левой ноги обзавелся небольшим подпружиненным зацепом.

— Привет, Илая! Ты чего вылез? — радостно ощерился громила.

— Я больше не могу пить. Извините. Мистер Салех, я вас умоляю, пожалуйста, повлияйте на сэра Ричарда. Я же кончусь раньше, чем наша поездка! — голос Эджина был полон тоски и безысходности. Да и выглядел репортёр откровенно плохо. Из-за поспешного бегства Илая не озаботился собственным гардеробом. Измятый костюм и засаленная рубашка были покрыты грязными пятнами. Волосы на макушке висели жирными сосульками. Несчастный изрядно пованивал.

— Но он же тебе за это платит? — резонно возразил Рей.

— Да, но я не знал что речь пойдет о таких объёмах. А там еще шесть ящиков! И благородный лорд не собирается останавливаться. Он мне уже в кошмарах снится. Мистер Салех, умоляю! Я больше так не могу! Помогите, или убейте! Команда дирижабля от меня шарахается как от чумного. Давайте я лучше сделаю вам фотосессию на палубе? С Региной! Ни у кого не будет таких фото! Десяток фотопластин, мистер Салех!

— Десяток фотопластин, говоришь? — задумчиво хмыкнул инвалид.

— Ага, а еще я готов помочь вам издать ваши мемуары, если вы решитесь увековечить ваш жизненный путь. Сэр Ричард рассказывал удивительные истории… — продолжал торговаться репортер.

— Хорошо, уговорил, черт языкастый! Щас решим твою беду! Где, ты говоришь, было еще шесть ящиков? — радостно гоготнул громила, поигрывая я мускулами.

Ругаясь, а каждом дверном проеме, которые встречали могучий лоб гулким звоном (и по причине высоты которых Рей всё доступное время проводил на верхней палубе) бывший лейтенант ввалился в каюту своего нанимателя. И тут же брезгливо скривился. Трехдневный запой отразился на Ричарде ничуть не лучше, чем на Илае.

Вся комната была заставлена пустыми бутылками. Иллюминатор был закрыт и завален каким-то хламом. Вещи из рундука были раскиданы по полу. На столе лежала пара тщательно вычищенных револьверов.

— А, мой ручной демон явился, признайся, уродец, ты все же решил перестать притворяться и сожрать кусочек моей души? О, Илая, знаешь, почему мистеру Салеху не сняться кошмары? Потому что это он снится им! — Ричард икнул и мерзко захихикал. Он, бледный, лежал в гамаке. Острый подбородок украшала щетина. Грязные волосы были покрыты остатками каши.

С чпокающим звуком Рей вырвал зубами пробку из бутылки марочного бренди, после чего, не теряя деловитого вида, сделал пару шагов, схватил приятеля за волосы, оттянул их назад и всунул ему в зубы бутылку. Раздались булькающие и захлебывающиеся звуки. Бутылка отправилась в угол каюты, а Ричард, вздёрнутый за шею, забился. Сомкнутая на горле ладонь не давала спиртному вырваться наружу. Чрез какое-то время придушенный графеныш затих.

— Теперь проспит, часов восемь точно, — с видом большого эксперта высказался Рей, прикрывая двери каюты.

— Кажется, вы ему зуб выбили, горлышком от бутылки, — сочувственно произнес Илая, украдкой щупая зубной протез.

— А, фигня, пройдет, — отмахнулся Рей.

— А если захлебнется рвотой? — снова проявил заботу репортер.

— Тоже фигня, там еще много спиртного.

— Помянуть, да? — угодливо хихикнул Илая.

— Что? — оглянулся Рей

— Что? — в тон ему ответил воняющий репортёр, не понимая недоумения Салеха.

— Ах, да, ты ж не в курсе. Ты же не знаешь! — с гулом лоб инвалида встретил очередной дверной проем.

— Чего я не знаю? — удивился Илая, потерявший нить разговора.

— Ничего ты не знаешь, Илая Эджин, — радостно отрапортовал Рей. — Тебе бы помыться. Воняет аж мухи дохнут.

— Так тут нет никаких мух… — непонимающе завертел головой репортер.

— Так я о том речь и веду… — довольно ответил Салех. Ему разговор доставлял массу удовольствия.

Может сложиться обманчивое впечатление, что в небе вода дефицитный ресурс. На самом деле, никаких проблем с водой на дирижаблях нет. Семидесятиметровая бандура, восьми метров в диаметре, конденсирует на себе несколько сотен литров воды в сутки. Так что через несколько минут Салех, радостно гогоча, поливал жалобно блеющего репортера холодной водой из шланга, которая при этом совершенно не смывала мыльную пену. Долго пить ее тоже не рекомендовалось, но для технических нужд она подходила идеально.