Сильный яд (Другой перевод)
Шрифт:
— Боже ты мой!
— И все ради удовольствия твердить Barbara celarent darii ferio baraliptord. [63] Каким-то образом эта фраза звучала для меня таинственно, романтически, как откровение страсти. Много лунных ночей подряд нашептывал я эти слова соловьям в садах Сент-Джонса [64] — сам я, конечно, учился в Баллиоле, [65] но это по соседству, рукой подать.
— Если за вас кто-то и выйдет, то исключительно ради удовольствия слушать, как вы мелете чепуху, — сурово сказала Гарриет.
63
Первая
64
Колледж Сент-Джонс — один из колледжей Оксфорда, знаменитый юридической и медицинской кафедрами.
65
Колледж Баллиол — один из старейших и наиболее престижных колледжей Оксфорда, откуда вышло множество политических деятелей.
— Не самая лестная причина, хотя и лучше, чем вообще никакой.
— Когда-то мне тоже прекрасно удавалась чепуха, — проговорила Гарриет со слезами на глазах, — но из меня это как будто вытрясли. Знаете, я ведь по природе очень жизнерадостная; на самом деле мрачность и подозрительность мне совсем не свойственны. Но теперь весь задор куда-то пропал.
— И неудивительно. Но с вами все будет в порядке. Просто улыбайтесь и предоставьте дяде Питеру обо всем позаботиться.
Когда Уимзи вернулся домой, его ожидало короткое письмо:
Уважаемый лорд Питер,
как видите, я получила место. Мисс Климпсон посылала шесть кандидаток — разумеется, всех с разными историями и рекомендациями, — и мистер Понд (старший клерк) нанял меня при условии, что выбор одобрит мистер Эркарт.
Я здесь всего пару дней, так что пока почти ничего не могу рассказать о работодателе, кроме того, что он сладкоежка и держит в письменном столе секретный запас шоколадного крема и рахат-лукума, которые тайком уминает во время диктовки. В общем-то он довольно мил.
Но кое-что все-таки есть. Мне кажется, любопытно будет разузнать о его финансовых операциях. Я, знаете, неплохо знакома с торговлей на фондовой бирже, так вот: вчера, пока мистера Э. не было, я за него ответила на один звонок. Обычному человеку то, что я услышала, не сказало бы ничего, но только не мне — потому что я-то кое-что знаю о том, кто звонил. Попробуйте выяснить, имел ли мистер Э. дело с трестом «Мегатерий» до его банкротства.
Напишу, как только еще что-нибудь выясню.
С уважением,
Джоан Мерчисон
— Трест «Мегатерий»? — удивился Уимзи. — Хорошенькое дельце — для такого почтенного адвоката. Надо бы спросить Фредди Арбатнота. Тот еще болван, но в акциях он по какой-то невероятной причине разбирается.
Он перечитал письмо, машинально отметив про себя, что оно напечатано на «Вудстоке» со строчной «р», у которой край как бы отколот, и прописной «А», немного выбивающейся из строки.
Вдруг, словно очнувшись, он перечитал письмо еще раз, уже совсем не машинально отмечая, что у строчной «р» край отколот, а прописная «А» немного выбивается из строки.
Потом Уимзи сел и написал несколько слов, сложил лист бумаги, адресовал его мисс Мерчисон и велел Бантеру отправить записку по почте.
Первый раз за время этого утомительного расследования он почувствовал, как забурлили мутные воды догадок и из глубин его разума вынырнула на поверхность настоящая идея.
Глава XII
Постарев и став еще разговорчивей прежнего, Питер не раз уверял, что то Рождество у герцога Денверского уже двадцать лет является ему в кошмарах. Хотя, возможно, он несколько сгущал краски. Во всяком случае, те события оказались суровым испытанием для его самообладания. Тучи стали собираться за чаем, когда миссис Димсворси, известная также как Чудо Природы, своим высоким, пронзительным голосом поинтересовалась:
— А правда, дорогой лорд Питер, что вы взялись защищать эту ужасную отравительницу?
Вопрос выстрелил, как пробка из бутылки шампанского. Долго сдерживаемое любопытство всех собравшихся прорвалось наружу вспененным потоком колких замечаний.
— Это точно она, но я ее нисколько не виню, — сказал капитан Томми Бейтс, — еще бы, такой мерзкий тип. У него ведь на книгах все суперобложки были с его фотографией — страшное позерство. Просто удивительно, в каких паршивцев влюбляются наши интеллектуалки. Всех этих негодяев надо просто переморить, как крыс. Вы посмотрите, что они делают со страной.
— Но как писатель он был очень одарен, — возразила миссис Пудграм, дама лет тридцати с небольшим, чья безжалостно перетянутая фигура наводила на мысли об отчаянном стремлении приспособить свой вес ко второму слогу своей фамилии, никак не к первому. — В его книгах есть истинно галльская дерзость и вместе с тем выразительная лаконичность. Дерзость встречается часто, но такой афористичный стиль — это дар, который…
— Ну, если только вам нравится всякая грязь, — довольно грубо оборвал ее капитан.
— Я бы не стала это так называть, — ответила миссис Пудграм. — Да, он честен, а такого в нашей стране не прощают. Это все от лицемерия, нашей национальной черты. Но красота стиля поднимает все на совершенно иной уровень.
— Лично я в своем доме этой мерзости не потерплю, — отрезал капитан. — Как-то я застал Хильду с одной из его книжек и сказал: «Сейчас же верни эту дрянь в библиотеку». Обычно я не вмешиваюсь, но всему должен быть предел.
— А как вы узнали, что это мерзость? — поинтересовался Уимзи самым невинным тоном.
— Мне хватило статьи Джеймса Дугласа в «Экспрессе», — ответил капитан Бейтс. — Он цитирует несколько отрывков — та еще похабщина.
— Тогда хорошо, что все мы их читали, — сказал Уимзи. — Предупрежден — значит вооружен.
— Мы должны быть очень благодарны прессе, — заметила вдовствующая герцогиня, — не правда ли, так мило с их стороны отбирать самое лучшее и избавлять нас от необходимости читать книги? К тому же это большое подспорье для бедных, которые не могут себе позволить не то что книжку за семь шиллингов шесть пенсов, но даже библиотечный абонемент, хотя мне кажется, последнее довольно дешево, если, конечно, читать быстро. Правда, не думаю, что покупатели дешевых абонементов станут брать такие книги, потому что я как-то спросила свою горничную, замечательную, кстати, девушку, которая постоянно стремится развивать свой ум, чего не скажешь о большинстве моих друзей, но это все, конечно, благодаря бесплатному образованию — честно говоря, я подозреваю, что она голосует за лейбористов, хотя я никогда не спрашивала, потому что как можно о таком спрашивать, — но даже если бы и спросила, я бы все равно никак не могла на нее повлиять, согласитесь?
— И все же сомневаюсь, что она могла убить его из этих соображений, — подала голос невестка герцогини. — Судя по всему, она ничем не лучше его самого.
— Брось, Элен, ты не можешь так думать! — возразил Уимзи. — Черт возьми, она же пишет детективы, а там добродетель всегда торжествует над пороком. Детектив вообще самый невинный из жанров.
— Дьявол ради своей выгоды всегда готов процитировать Писание, — ответила молодая герцогиня. — Говорят, книги этой кошмарной женщины теперь раскупаются молниеносно.