Сильный яд (Другой перевод)
Шрифт:
— Спокойной ночи.
Медиум утомленно откинулась на спинку стула — немудрено тут устать. Выстукивать буквы алфавита оказалось очень нелегко, и к тому же мисс Климпсон опасалась, как бы мыльница не выскользнула.
Мисс Бут включила свет.
— Потрясающе! — сказала она.
— Вы получили ответы на свои вопросы?
— Да. Неужели вы ничего не слышали?
— Я иногда теряла нить.
— Пока не привыкнешь, считать довольно трудно. Вы, должно быть, совсем вымотались. Давайте отдохнем и выпьем чаю. В следующий раз можно попробовать с доской Уиджа. С ней на ответы уходит гораздо меньше времени.
Мисс Климпсон задумалась. С одной стороны, это не так утомительно, с другой — неизвестно, сможет
Мисс Бут поставила на огонь чайник и взглянула на часы.
— Боже мой! Уже одиннадцать. Надо же, как быстро время пролетело. Мне нужно сбегать проведать старушку. Не хотите пока почитать записи вопросов и ответов? Я скоро вернусь.
Пока все идет успешно, подумала мисс Климпсон. Доверие она завоевала. Через пару дней можно будет приступать к исполнению плана. Правда, с Джорджем она чуть не провалилась. И зачем она только назвала Хелен? Надо было сказать Нелли — сорок пять лет назад в каждой школе нашлась бы хоть одна Нелли. Хотя в конечном счете не важно, что говорить, — второй участник сеанса во всем найдет смысл. Как же у нее теперь ныли руки и ноги. Мисс Климпсон устало подумала, не пропустила ли она последний автобус.
— Боюсь, он уже уехал, — ответила вернувшаяся в комнату мисс Бут на вопрос мисс Климпсон об автобусе. — Давайте вызовем такси. Естественно, за мой счет, дорогая. Даже не спорьте, я настаиваю — вы ведь специально приехали ради меня. Не правда ли, такие разговоры — это что-то необыкновенное? Гарри раньше никогда не появлялся — ах, бедный Гарри! Боюсь, я очень жестоко с ним поступила. Потом он женился, но, как видите, так и не смог меня забыть. Он жил в Ковентри, и мы на этот счет часто шутили — он сегодня об этом вспомнил. Интересно, о каких Алисе и Мэйбл говорила Элен? С нами учились Алиса Гиббонс и Алиса Роуч, обе такие милые; а Мэйбл — это, наверное, Мэйбл Херридж. Она много лет назад вышла замуж и уехала в Индию. Не помню, как ее фамилия по мужу, и после отъезда она мне не писала, но, скорее всего, она уже скончалась. А Понго, значит, новый посредник. Надо спросить его, кто он такой. Посредником миссис Крейг была Федора — рабыня при дворе Поппеи. [97]
97
Скорее всего, имеется в виду Поппея Сабина, вторая жена императора Нерона.
— Поразительно! — воскликнула мисс Климпсон.
— Как-то она рассказала нам о своей жизни. Такая романтичная история. Ее бросили на растерзание львам за то, что она была христианкой и отказала самому Нерону.
— Ужасно интересно.
— Безумно! Но она не очень хорошо говорит по-английски, поэтому иногда ее нелегко понять. И время от времени она пропускает каких-то надоедливых духов. Вот Понго молодец, сразу отделался от Джорджа Вашингтона. Вы ведь еще придете? Пожалуйста, приходите завтра вечером!
— Конечно, если вы просите.
— Очень прошу! И в следующий раз вы обязательно должны спросить, есть ли какое-нибудь послание для вас.
— Непременно, — сказала мисс Климпсон. — Поверьте, для меня это настоящее откровение. Никогда не думала, что у меня такой необыкновенный дар.
И это была чистая правда.
Глава XVIII
Конечно, мисс Климпсон даже не пыталась скрыть от соседок по пансиону, где и как она провела вчерашний вечер. Ее полночное возвращение на такси успело возбудить страстное любопытство, поэтому она решила сказать правду, дабы избежать обвинений в менее невинных развлечениях.
— Дорогая моя мисс Климпсон, — обратилась к ней миссис Пеглер, — не подумайте, что я вмешиваюсь в чужие дела, но я обязана вас предупредить: не стоит вам связываться с миссис Крейг и ее друзьями. Уверена, сама мисс Бут — очень достойная женщина, но ее знакомства меня настораживают. Спиритизма я также не одобряю. Все эти попытки проникнуть в области, о которых нам не положено знать, до добра не доводят. Будь вы замужем, я бы объяснила вам поподробнее, но поверьте мне, подобные излишества самым пагубным образом влияют на характер.
— Ну что вы, миссис Пеглер, не стоит так говорить, — возразила ей мисс Этередж. — Одна моя подруга (уверяю вас, любой счел бы за честь числить ее среди своих друзей) увлекается спиритизмом и при этом обладает просто ангельским характером, живет как святая и благотворно влияет на других.
— Охотно верю, мисс Этередж, — ответила миссис Пеглер, приосанившись самым угрожающим образом, — но дело не в этом. Я не утверждаю, будто спиритист не может вести честную жизнь, я только говорю, что в большинстве своем это люди дурные и правдивости от них ждать не приходится.
— Я на своем веку повидала немало так называемых медиумов, — язвительно подхватила мисс Твилл, — и всем им без исключения я не верю ни на йоту, и даже еще меньше.
— В отношении многих медиумов это бесспорно, — согласилась мисс Климпсон, — и думаю, мало у кого было больше, чем у меня, возможностей в этом убедиться. Но в то же время я надеюсь, что некоторые из них если и заблуждаются, то заблуждаются искренне. А вы как считаете, миссис Лиффи? — добавила она, обратившись к хозяйке пансиона.
— Ну что же… — протянула миссис Лиффи, которую положение обязывало по возможности согласиться со всеми. — Я бы сказала, полагаясь на то, что я читала, а читала я, по правде говоря, немного, так как у меня не хватает времени на чтение, — так вот, все же я думаю, есть определенные доказательства, что в некоторых случаях — при самом тщательном наблюдении и контроле — в утверждениях спиритистов обнаруживается некое зерно истины. Не то чтобы я сама хотела в этом поучаствовать, упаси боже; подобно миссис Пеглер, я не очень расположена к людям такого сорта, хотя среди них, конечно, нередки исключения. Полагаю, этот вопрос должен быть надлежащим образом расследован…
— Согласна, — сказала миссис Пеглер. — Вы себе не представляете, как отвратительно мне вторжение женщин вроде миссис Крейг в сферы, которые для всех должны быть священны. Только подумайте, мисс Климпсон: эта особа, с которой я незнакома и знакомиться не намерена, как-то набралась наглости и написала мне, что на одном из своих сеансов получила для меня послание от моего дорогого мужа. Что со мной было — я вам не могу передать. Трепать почтенное имя генерала, да еще в связи с таким неприличным вздором! Естественно, она все выдумала от начала до конца — уж кто-кто, а генерал точно не имел никакого отношения к этим безобразиям. «Бред сивой кобылы» — так он с армейской прямотой называл спиритизм. Поэтому когда мне, вдове, вдруг заявляют, что мой покойный муж играл в доме миссис Крейг на аккордеоне и просил прочесть специальные молитвы, чтобы спасти его от загробных наказаний, я вижу не что иное, как намеренное оскорбление. Генерал прилежно посещал церковь и был ярым противником молитв об умерших и прочих католических штучек. А что касается посмертного наказания, генерал прожил безупречную жизнь, пусть и бывал временами резковат. А что до аккордеона, уверена, он нашел бы себе занятие получше — где бы он теперь ни находился.