Сильварийская кровь
Шрифт:
Такие невеселые размышления занимали его всю дорогу. Спустя, наверное, час добрели до стойбища паромобилей. Вовремя, потому что руки понемногу начинали неметь – носилки тяжелые. Глаз ощутимо заплыл. Дафна спотыкалась, придерживала порванную юбку. Одна Шельн выглядела так же, как в начале их прогулки по Кайне.
Навстречу попались двое в пестрых деревенских нарядах, спешившие туда, где продолжалось веселье.
– Глянь, как знатно люди повеселились! – с завистью заметил мужчина, пихнув в бок свою спутницу. – И мы так могли бы… А ты, Стефа, пока собиралась, пока свою красоту зазря наводила, все хорошее
– Успеем еще, дурохлеб, – проворчала коренастая женщина в белой кофте с вышитыми рукавами.
– Чай, до утра далеко… Чем рот разевать, потяпали!
Они прибавили шагу.
Уже около машины Марек спохватился: как же поедем, если Фрешта не в состоянии сесть за руль?
– Я сяду, -бросила Шельн. – А его надо устроить на заднем сиденье.
– Вы умеете управлять паромобилем?
– Я умею все.
Залить воды, развести пары… Наконец давление в котле поднялось до нужного уровня, и рыдван тронулся; осторожно петляя между своими неподвижными собратьями, выполз на темную дорогу. Марек и Дафна вдвоем втиснулись на сиденье рядом с водительским, Фрешта полулежал позади, с рукой на перевязи, вытянув на кожаном диванчике закованную в лубки ногу. Как объяснила Дафна, лекарь влил ему в рот несколько глотков обезболивающего дурманного питья – видимо, зелье было сильнодействующим, потому что он до сих пор не очнулся. Оно и к лучшему.
Марек долго собирался с духом, прежде чем хмуро произнести:
– Жалко, что так вышло… Я не хотел испортить вам праздник. Извините.
– Все уже позади, – натянуто-вежливым тоном отозвалась Дафна.
– Фрешта заслуживал взбучки, – сказала Шельн. – Плохо другое: ты ухайдакал парня из «Ювентраэмона», и если у нас вдруг выезд – а это, между прочим, всегда бывает вдруг, – я не знаю, кто его заменит. Раймут тебе спасибо не скажет, да и я не скажу.
– А что, Фрешта такой незаменимый? – виновато спросил Марек, глядя на белесую пыльную дорогу, стелющуюся перед машиной в сиротливом свете подвесных фонарей.
– Не то чтобы… Но здесь, на юге, практически невозможно найти желающих работать на «Ювентраэмонстрах», никто из местных не захочет ссориться с темными эльфами. Придется делать запрос в столичное управление, чтобы прислали человека, но это отнимет неизвестно сколько времени. Фрешта хорош тем, что за деньги готов на все.
«Жадный ублюдок!»
– Потому что у него на шее мать с целым выводком младших братишек и сестренок. Никогда не интересовалась, сколько их… Четверо или пятеро. Он один кормит все семейство.
«Я же не знал… Это я мерзавец, а не он…»
– Я слышала, Фрешта ведет себя с ними совершенно по-свински. Выдрючивается, как может, и в ответ пикнуть никто не смей – он же кормилец и благодетель!
«Ну, тогда я все-таки прав, и он получил свое».
– Но это их частное дело, каждый живет, как умеет, а мне придется завтра с утра пораньше расклеить по всей Халеде объявления: «Требуется герой, готовый ради полного кошеля денег бросить вызов повелителю кошмаров Гилаэртису», – и пусть меня тролли всей толпой поимеют, если хоть один дурак откликнется! Понял, что натворил?
– Я не нарочно, – подавленно отозвался Марек.
Несколько раз пришлось останавливаться, чтобы залить в котел воды, и до Халеды добрались, когда начало светать. Сначала доставили
В Халеде праздничное гулянье уже закончилось. Кое-кто уснул прямо на улице – или на пыльном тротуаре возле стены, или свернувшись калачиком на чужом крыльце, или на мягкой траве под забором, по соседству с дремлющей бездомной собакой. Вспомнив о происшествии с коровой, которую неведомый упырь затащил на крышу двухэтажного дома, Марек с опаской посмотрел на светлеющее небо, но там не было ни упырей, ни птиц – никого. Зыбкий синий сумрак постепенно отступал, как вода при отливе.
Дафну дожидался около гостиницы экипаж, покрытый пурпурным лаком, с перламутровыми инкрустациями и золочеными коронами на дверцах. Анимобиль. Таких машин, приводимых в движение плененными духами, всего несколько экземпляров, и скорость у них невероятная, даже сравнивать не с чем. Этот – королевский. Юноша в ливрее вручил Дафне конверт из золотой бумаги. Пробежав глазами письмо, девушка ушла к себе в номер, за пять минут переоделась, попрощалась, и анимобиль умчался, мелькнув в конце улицы пурпурной молнией.
– Хорошая у тебя девочка, -заметила Шельн. – Никому ее не уступай.
– Вы красивей, – смущаясь, возразил Марек.
– Кто бы сомневался, – усмехнулась Лунная Мгла. – В веселых кварталах полно красоток, любую купишь на ночь, дело недолгое, а жениться надо на этой. Но ты еще маленький, чтобы понимать такие вещи.
Он не нашелся, что ответить, и тоже усмехнулся в ответ.
– У нее есть то, чего ни за какие за деньги не получишь,-добавила Шельн.- Поверь моему немереному жизненному опыту.
Пологая булыжная улочка вывела к морю, на пустой пляж с дощатым павильоном под вывеской «СТРАХ». По сырому песку бродили чайки, что-то деловито склевывали.
– Марек, убирайся к себе в столицу. Лучше завтра же, понял?
– Почему?
– Потому что нарвешься. Дружки Фрешты тебя поколотят. Да еще Гил обратил на тебя внимание, тоже хорошего мало. Опять встретитесь -опять поиздевается.
Над спокойным утренним морем висел туман, как в начале времен. В куче остро пахнущих водорослей копошилась забытая отливом морская звезда, ржаво-красная, колючая. Все вокруг выглядело дремотным и неопасным.
– Я не из тех, кого крадут темные эльфы. И хозяйка, у которой я снимаю комнату, говорила, что приезжих здесь не трогают, потому что прибыль.
– Мало ли, что тебе говорили. Здесь может произойти все что угодно. Послушай меня, уезжай. Синяки по дороге залечишь.
Лунная Мгла неспешно поднялась на веранду и скрылась в павильоне, притворив за собой скрипучую дверь.
Марек еще постоял, посмотрел на море, которое постепенно покрывалось розовыми бликами и все сильнее блестело, потом побрел вдоль берега.