Сильварийская кровь
Шрифт:
Ладно, пусть с ней ничего не получится, однако Раймут Креух все равно мог бы приревновать и затеять драку, а то даже вызвать его на поединок. Марек еще ни разу не дрался на настоящем поединке, надо же когда-то начинать… Но Раймут Креух его игнорировал. Только при первой встрече проявил чуть-чуть интереса, хмуро и подозрительно оглядел с головы до ног, так что он одновременно и струхнул, и возликовал – вот сейчас начнется, вот сейчас они схлестнутся из-за Лунной Мглы, как настоящие мужчины! – но инспектор вместо этого скучным официальным голосом осведомился:
– Что ты здесь делаешь и почему без оберегов? Жить надоело?
Растерявшись, Марек принялся объяснять, что он вовсе не человеко-эльфийская
Халеда оказалась сонной дырой. Даже в море искупаться нельзя: цветущие багровые водоросли выделяют едкие вещества, от которых кожа враз покрывается сыпью и зудит, как после комариных укусов. Марек не стал проверять, поверил на слово. Побродил по пустынным пляжам, набрал ракушек на память. Среди них попадались экземпляры странной расцветки – желтые в фиолетовую крапинку или темно-красные, покрытые волнистыми молочными разводами, – но что-нибудь в этом роде можно найти и в лавках морских диковинок в Траэмоне.
На другой же день выяснилось, что на стычки с местными парнями тоже рассчитывать не приходится. Хозяйка, у которой Марек снял комнату с видом на Багровое море, ширококостная женщина с длинными волосатыми руками и скошенным лбом, что свидетельствовало о примеси гоблинской крови, сразу предупредила:
– Если тебя какой дурень тронет – только скажи, мы его всем миром уму-разуму научим! Халеда -цивилизованный к ядрене город, у нас приезжего, который деньги плотит, пальцем тронуть не моги. По рукам надаем и рыло начистим, потому что приезжие – основа нашего прибытка! В пору багрового цветения вас тут мало, разве художники, которые рисуют море, да ученый люд с пробирками – за сволочью этой, за красной водорослью, а когда можно купаться – уйма народу, и всем нашим идет чистая прибыль. Жилье тогда задешево не снимешь, как сейчас, поэтому у нас есть понятие, что гостей города надо беречь. Гуляй, не боись, никто не обидит. Только за полночь не гуляй, а то вдруг какие злыдни из Сильварии прилетят, тогда нехорошо получится.
Халеда была небольшим городком, Марек в первые же два-три дня исходил ее вдоль и поперек. Как и обещала хозяйка, никто его не обижал. Даже похожий на громадную бородавчатую жабу старый тролль, который обычно сидел на корточках около иззелена-бронзовой чаши бездействующего фонтана на одном из перекрестков и клянчил у прохожих денег, а если не давали – кидался заранее припасенными камнями, и тот не пытался его обидеть.
В общем, тоска. Марек ведь рассчитывал на приключения, на жестокие передряги, а вместо этого угодил в какой-то стоячий пруд – вполне себе уютный, до дна прогретый солнцем, с дрессированными щуками и гостеприимными улитками. Почти противно.
В эту Халеду его занесло по случайности. Просто она оказалась конечным пунктом на пути следования того товарного поезда, который увез безбилетного пассажира со станции Марычаб.
Наверное, стоило податься в Кайну – по слухам, там жизнь по-настоящему беспокойная, даже бывают стычки с сильварийскими эльфами, – но там нет Шельн. Марек влюбился в Лунную Мглу, и с этим ничего не поделаешь. Хорошо бы на празднике в Кайне от кого-нибудь ее спасти.
Он был недоволен и сложившейся ситуацией, и самим собой. Наверное, собой даже больше.
Во- первых, имя несерьезное -Марек! Надо же было так осчастливить… Его назвали в честь прадеда, основателя семейного бизнеса Ластипов. Сам он предпочел бы быть Родриком, или Тибурцием, или Эверальдом, но имя, данное при наречении, не поменяешь.
Во-
Своей семьей он тоже был недоволен. Родителей, конечно, любил, но считал их людьми безнадежно ограниченными и скучными. Отец – глава торгового предприятия «Волшебная стирка», ничем кроме бизнеса не интересуется; Марек мог по пальцам пересчитать те счастливые дни, когда папа водил его на прогулку, в детский театр или в зверинец. Всего-то раз пять или шесть. Мама – суетливая домохозяйка с постоянным тихим испугом в глубине глаз (непонятно, чего боится), с утра до вечера погруженная в бытовые хлопоты. Можно подумать, сама жизнь остановится, если она решит хотя бы денек отдохнуть от дел. Братьев и сестер у Марека не было, и ему хочешь – не хочешь, а предстоит унаследовать «Волшебную стирку». Совершенно нет желания с этим возиться… Ну, не могли они еще кого-нибудь родить про запас?!
Родители, правда, не препятствовали Мареку заниматься тем, что ему нравится. После непродолжительных словопрений он отстоял свое право поступить в филологический колледж – при условии, что параллельно будет изучать бухгалтерию и торговое дело. А еще раньше они согласились платить за его тренировки в школе фехтования и рукопашного боя. Отец вначале был категорически против: «Зачем это нужно, если парень, я надеюсь, не собирается стать солдатом или телохранителем? Бесполезный расход денег и времени…» Но мама неожиданно взяла сторону Марека: «Пусть научится, вдруг ему когда-нибудь пригодится… Чтобы смог за себя постоять, если что…» – а у самой в глазах такой страх, что оторопь берет. Марек не понял ее реакции, но за поддержку был благодарен.
Он забрался в пыльный товарный вагон на станции Марычаб, потому что хотел перемен. Прежде всего – чтобы в нем самом что-нибудь изменилось. Смутное, но непреодолимое желание, оно вызревало уже давно.
Правда, Марек не смог бы объяснить, с чего он взял, что эти перемены должны произойти с ним именно здесь, в южном краю, на берегу Багрового моря.
После шестого лестничного пролета, плавно закрученного вокруг толстой мозаичной колонны с картинками на исторические темы, Анемподиста норг Парлута, министра всеобщего здравия и телесного благополучия подданных Королевства Траэмонского, претендента на руку и ложе богоравной Элшериер, предводителя заговорщиков, разыскивающих прежнего консорта, коего надлежит предать смертной казни, настигла одышка.
Аж в глазах потемнело. Тяжело дыша, Анемподист привалился к стене. Рядом никого нет, можно перевести дух. Как хотите, но он уже не мальчик, чтобы несколько часов кряду носиться по дворцу в кольчуге и стальном шлеме с высоким позолоченным гребнем. Последний смотрится внушительно, спору нет, но вдвое добавляет лишнего весу, так что собственная голова кажется тяжелой, как перезрелая тыква. Да, и в придачу надо таскать с собой увесистую железяку с изукрашенным драгоценными кабошонами эфесом – ритуальный меч, которым новый консорт должен пронзить своего предшественника, дабы занять его место на ложе и на троне рядом с королевой Элшериер. Впрочем, власть – она того стоит.