Сильвестр
Шрифт:
– Хорошо, ваша светлость, – ответил Кейгли. Феба, которая слушала приказания Сильвестра с растущим негодованием, дождалась, когда Джон Кейгли выйдет из столовой, и гневно осведомилась:
– Неужели вы пошлете этого несчастного в такую погоду?
По лицу герцога Салфорда промелькнуло удивление.
– Вы же сами хотели, чтобы молодого Орде осмотрел доктор. Я разделяю ваше желание, и, хотя не особенно возражаю против того, чтобы дождаться утра, существует опасность, что дорогу к утру совсем занесет.
– Да, я хочу, чтобы
– Я? – изумленно переспросил Сильвестр. – Почему я должен ехать за ним?
– Неужели вы не видите, что ваш конюх ужасно простужен? – горячо ответила Феба вопросом на вопрос. – Он и так страшно устал, а вы еще посылаете его в такую непогоду, даже не подумав, к каким последствиям это может привести. Мне кажется, вам безразлично, если у него начнется воспаление легких.
Сильвестр вспыхнул от гнева.
– Напротив, для меня такой поворот событий будет очень неприятен.
– Почему? Ведь у вас, несомненно, не один конюх. Мне казалось, что вас всегда окружают толпы слуг, и вам нет нужды даже пальцем пошевелить, чтобы что-то сделать.
– У меня на самом деле много других конюхов, но Кейгли один! Возможно, вам будет интересно узнать, мисс Марлоу, что я очень люблю его?
– Мне это неинтересно, поскольку я вам не верю! – выпалила девушка. – Если бы вы его любили, то никогда бы не заставили ехать целых тридцать миль в открытой коляске в такой день! Интересно, вы сами выехали бы из Остерби, если бы сильно простудились? Как бы не так!
– Ошибаетесь! Выехал бы. Я никогда не обращал внимания на такие мелочи, как простуда.
– Но вам же не пятьдесят лет.
– Кейгли тоже пока не достиг этого возраста. Это же надо, додуматься до того, что ему пятьдесят лет! Да Джону только недавно перевалило за сорок! – с яростью ответил Сильвестр. – И самое главное, если бы Кейгли настолько уж плохо себя чувствовал, он бы сам мне об этом сказал.
Губы мисс Марлоу сложились в скептическую улыбку.
– Вы считаете, что сказал бы?
– Да, он…– Сильвестр неожиданно замолчал и хмуро посмотрел на девушку. Неяркий румянец залил его щеки, и он проговорил напряженно: – Джон обязательно сказал бы мне об этом. Он прекрасно знает, что я не… Господи, неужели вы считаете меня жестоким надсмотрщиком, безжалостным чудовищем?
– Нет, я считаю вас всего лишь эгоистом, – покачала головой Феба. – У меня такое ощущение, будто вы даже не заметили, что бедняга простужен.
Герцог Салфорд уже собирался резко ответить, но вовремя остановился и еще сильнее нахмурился, когда вспомнил, как разозлился на Кейгли за то, что тот простудился. Он даже испугался, как бы ему не заразиться от конюха.
Но не успела Феба произнести последнее слово, как у нее самой возникли неприятные воспоминания. Покраснев еще сильнее Сильвестра, девушка извинилась
– Прошу прощения. Очень невежливо говорить вам такое, когда… когда я должна быть вам так благодарна. Пожалуйста, простите меня, сэр.
– Ничего страшного, мисс Марлоу, – холодно ответил герцог Салфорд. – Я благодарен вам за то, что вы обратили мое внимание на состояние Кейгли. Позвольте вас заверить, что больше не следует о нем беспокоиться. Я слишком большой эгоист, чтобы позволить ему свалиться с воспалением легких, и поэтому, конечно же, не отправлю его в Хангерфорд.
Прежде чем Феба успела что-либо ответить, в столовую вошел Кейгли в толстом рединготе.
– Прошу прощения, ваша светлость, но я забыл взять у вас визитную карточку.
– Я передумал, Джон, – сообщил Сильвестр. – Я поеду сам.
– Поедете сами, ваша светлость? – повторил Кейгли. – А могу я набраться смелости и поинтересоваться, почему вы так решили? Если вашей светлости боязно вверять мне серых в яблоках, надеюсь, вы простите меня, если я напомню, что уже не раз правил ими. Может, ваша светлость с радостью поедет на них без меня в двуколке?
Эта шутка заставила Сильвестра улыбнуться.
– Совершенно верно, – ответил он, добродушно подшучивая над обиженным конюхом. – Я еду один. Вернее, не совсем один. Я ведь возьму с собой этого полоумного? Надеюсь, он не убьет меня по дороге и не сделает еще чего-нибудь в том же духе. Нет, не спорь со мной. Мисс Марлоу подозревает, будто у тебя хроническая чахотка, что может привести к твоей смерти. А мне не хочется брать на душу такой грех. И потом, что я буду без тебя делать? Где мой редингот?
Кейгли бросил на Фебу удивленный и слегка обиженный взгляд.
– К смерти? Господи, помилуй, мадам! Да со мной все в порядке, за исключением легкой простуды. Если ваша светлость даст мне свою визитную карточку, я немедленно отправлюсь в путь! И пожалуйста, не надо больше шутить, поскольку если не отправиться в Хангерфорд немедленно, то в темноте можно легко очутиться в канаве. Вот будет смеху!
– Нет, я вовсе не шучу. Ты на самом деле не едешь! – повторил Сильвестр. – Ты отнес мой редингот в спальню? Где моя комната? Немедленно проводи меня туда и отправляйся запрягать лошадей. О, Господи! Неужели я должен и это делать сам? Мисс Марлоу, как вам кажется?..
Кейгли вмешался прежде, чем Феба ответила на вопрос, который, по ее мнению, был задан специально, чтобы спровоцировать ее на резкий ответ. Конюх снова попросил герцога Салфорда перестать шутить и непререкаемым тоном заявил, что поездка Сильвестра за простым костоправом просто неприлична для герцога.
– Позволь все же мне судить, что подобает делать герцогу, а что нет, – покачал головой Сильвестр. – Иди и, пожалуйста, немедленно запрягай лошадей.
Сильвестр направился к двери, но его неожиданно остановила Феба.