Сильвия и Бруно
Шрифт:
— А какая разница? — спросил Бруно. — Вот скажите, господин сударь, ведь день настолько же короткий, насколько и длинный?
Так как сам я ни разу ещё не рассматривал этот вопрос с подобной точки зрения, то предложил им спросить об этом Профессора, и дети тут же бросились тормошить своего доброго друга. От замешательства Профессор даже перестал протирать стёкла своих очков.
— Дорогие мои, — произнёс он спустя пару минут, — день имеет ровно такую же длину, как и любой предмет той же длины, что и он. — И Профессор
Дети вернулись ко мне, чтобы сообщить этот ответ.
— Наш Профессор, наверно, слишком умный, — произнесла Сильвия почтительным шёпотом. — Если бы я была такой же умной, у меня бы целый день голова болела, уж это точно.
— Вы, кажется, разговариваете с кем-то, кого здесь нет, — сказал Профессор, повернувшись к детям. — И с кем же это?
Бруно озадаченно посмотрел на него.
— Я никогда ни с кем не разговариваю, если его нет, — ответил он. — Это неприлично. Сперва нужно подождать, чтобы он пришёл, и тогда с ним разговаривать.
Профессор беспокойно воззрился в моём направлении, но, как мне почудилось, глядел сквозь меня, никого не видя.
— Тогда с кем же вы разговаривали? — спросил он. — Здесь нет никого, кроме Другого Профессора... но его здесь нет! — испуганно добавил он, закружившись на месте, как волчок. — Дети! Помогите же его найти! Скорее! Он опять потерялся!
Дети радостно встрепенулись.
— Где нам поискать? — спросила Сильвия.
— Ищите везде! — возбуждённо воскликнул Профессор. — Только скорее! — И он принялся суетиться по всей комнате, вскидывая стулья и встряхивая их.
Бруно достал с полки какую-то очень маленькую книжицу, раскрыл её и тоже потряс, подражая Профессору.
— Здесь его нет, — объявил он.
— Там его и не может быть, Бруно! — возмущённо сказала Сильвия.
— Конечно, не может, — ответил Бруно. — Если бы он там был, то бы выпал.
— Мы попали в сложное положение, — произнесла Сильвия вычитанную где-то фразу, пока приподнимала за уголок каминный коврик и заглядывала под него.
— В сложном положении, — сразу же отозвался Профессор, — главное — найтись. Однажды я не нашёлся в лесу, и тогда почувствовал себя совсем потерянным…
— А почему же вы не кричали «Ау!»? — спросил Бруно. — Вы бы услышали себя — и тогда бы сразу нашлись: не могли же вы отойти далеко!
— А давайте мы и сейчас покричим, — предложил Профессор.
— А что нам кричать сейчас? — спросила Сильвия.
— Если подумать, то и кричать не стоит, — сказал Профессор. — А то ещё Вице-Премьер услышит. А он ужасно строгий.
При этих словах детишкам невольно припомнились все те обиды, от которых они и сбежали под защиту своего пожилого приятеля. Бруно сел на пол и заплакал.
— Он такой несправедливый! — хныкал мальчик. — Позволил Уггугу забрать все мои игрушки! И еда у них такая противная!
— А что вам давали сегодня на обед? — спросил Профессор.
— Киселя, — со всхлипом ответил Бруно.
— Он хотел сказать — кашу-размазню, — объяснила Сильвия.
— Нет, киселя, — настаивал Бруно. — Там был ещё яблочный пирог, только Уггуг его всего съел, и мне одна корка досталась. Я попросил апельсин, а мне не дали! — И бедный малыш уткнулся лицом в передник Сильвии, которая ласково погладила его по волосам и произнесла:
— Да, дорогой Профессор, это правда! Они очень плохо обращаются с моим милым Бруно! Да и со мной тоже, — добавила она более тихим голосом, как будто последнее было уже не так важно.
Профессор вытащил огромный носовой платок красного шёлка и вытер им свои глаза.
— Как бы я хотел помочь вам, милые дети! — сказал он. — Но что я могу сделать?
— А мы знаем дорогу в Сказочную страну — туда отправился наш отец, — сказала Сильвия. — Если бы только Садовник выпустил нас...
— Он не хочет отпирать вам калитку? — спросил Профессор.
— Нам не хочет, — ответила Сильвия, — но вам, я думаю, захочет. Пойдёмте попросим его, дорогой Профессор!
— Хорошо, только подождите-ка минутку, — сказал Профессор.
Бруно, который всё ещё сидел на полу, распрямился и утёр глаза.
— Профессор добрый, правда, господин сударь?
— Да, он очень добрый, — сказал я. Но Профессор не слышал моих слов. Он надел красивую шляпу с кисточкой, свисающей на длинном шнурке, и выбрал одну из принадлежащих Другому Профессору тростей со стойки в углу комнаты.
— Толстая палка в руке — и ты уважаемый человек, — пробормотал он себе под нос. — Пойдёмте же, милые дети! — И мы вчетвером направились в сад.
— Перво-наперво я обращусь к Садовнику с игривыми замечаниями о погоде, — объяснил Профессор по пути. — Затем я спрошу его, не видал ли он Другого Профессора. От этого будет двойная выгода. Во-первых, у нас завяжется разговор. Вы ведь даже в башмаках ходить не сможете, не завязав предварительно шнурков. А во-вторых, если он видел Другого Профессора, то мы, таким образом, его найдём, а если он — нет, то и мы — нет.
По дороге в сад мы прошли мимо мишени, в которую стрелял Уггуг во время визита Посла.
— Поглядите! — сказал Профессор, указывая на дырку в самом яблочке. — Стрелу Его Имперская Тучность выпустил оттуда, а вошла точно сюда!
Бруно осмотрел дыру поближе.
— Выпустила туда, но не вошла бы сюда, — прошептал он мне. — Его Имперская Тучность слишком толстая.
Отыскать Садовника было совсем не трудно. Он хоть и был скрыт от нас деревьями, но знакомый пронзительный голос точно указал нам, в какой стороне его искать, и чем ближе мы подходили, тем отчётливее раздавались слова его песни: