Сильвия и Петракл
Шрифт:
Ворон оставил её вопрос без ответа и, широко взмахивая крыльями, быстро превратился в точку на горизонте.
– Хотела бы и я так быстро улетать от всего, что не желаю ни видеть, ни слышать, – сказала Сильвия сама себе, стоя на пустом берегу. Она втайне злилась на Петракла – с ним не легко было договориться, а, учитывая то, что он обронил ей о роли духовного помощника, его поведение ну, совсем не вязалось с её желанным образом. «Он должен быть очень добрым и внимательным, честным и мудрым! А что он делает – просто убегает!» – подумала Сильвия, а затем схватила первый попавшийся под руку камень и швырнула его в море со всей силы. По воде пошли круги. Глядя на них, Сильвия вспомнила, как Петракл тащил её в воду, когда она лежала в лихорадке одна на берегу моря: «Видимо, он это делал, чтобы остудить меня. Впрочем, зря я злюсь. Чего я хочу от какой-то там птицы, будь она даже наполовину человеком? Через что прошёл Петракл – одному Богу известно. Нелегко ему быть таким чудным. Пусть летит, ведь он ничего мне не должен».
Глава 4. Возвращение домой.
На следующее утро Сильвия уже тряслась в повозке по пути домой. Но тряска её почти не волновала, потому что она полностью была поглощена созерцанием красивых пейзажей: простирающиеся вокруг поля, леса, холмы и широкое, бескрайнее небо завораживали девушку, захватывали дух. Через некоторое время она всё же задремала.
Сильвия увидела себя во сне маленькой девочкой, которая катается на лошади. Она кричала своему отцу:
– Папа, посмотри на меня! Смотри, как я еду!
Но отец стоял и разговаривал с каким-то важным мужчиной, не обращая на неё никакого внимания. Тогда маленькая Сильвия почувствовала, как выпускает поводья из рук и падает с лошади.
– Папа, помоги!
После чего обеспокоенный отец бросился на помощь Сильвии, полностью переключив на неё всё своё внимание.
Повозка налетела на кочку, и юная путешественница проснулась. Она вспомнила свой сон, её рука потянулась к медальону, висевшему на шее, где был выгравирован портрет отца. Девушка потрогала медальон и посмотрела на дорогу: вдалеке уже виднелась знакомая деревня, а значит, она почти приехала.
Сильвию встретила мать с распростёртыми объятиями и громогласными возгласами:
– Где же ты так долго пропадала? У нас сегодня встреча! Важный гость приедет, ты едва успела!
Только Сильвия сошла с повозки, как мать схватила её под руку, отвела в сторонку и тихо сказала, чтоб никто вокруг их не услышал:
– Жених хороший, удачно тебя пристроим – замуж выйдешь!
– Но я не хочу замуж, мама!
– Да ты что, надолго в девках решила остаться?
– Мама, тебе бы только о выгоде думать, а чего я хочу, ты не спрашиваешь!
– Да ты подумай, милая – он богат и к тому же ещё хорош собой! Лучшая партия из местных! Ты же не хочешь выйти за бедного?
Сильвия, поняв, что ей не переспорить мать, вместо ответа убежала в свою спальню на втором этаже. Снизу донёсся крик:
– На ужин спустись и переоденься – дорожное платье никуда не годится!
– Да, мама! – прокричала ей в ответ Сильвия.
Девушку терзали смешанные чувства: с одной стороны, ей было интересно увидеть маминого кандидата в мужья, с другой – кто посмеет решать что-то против её воли? Но, только если мать: «Она может так всё обернуть, что у меня даже выбора не останется. Сбежать, только сбежать! Отец бы не одобрил». Сильвия села на кровать и пальцами погладила медальон с портретом отца: «Мне нужен совет, папа, дай мне совет! Что делать?».
После чего встала и распахнула окно. Она насладилась своим любимым видом: «Простор и свобода! Как же хорошо!». Девушка вдохнула аромат цветущих деревьев за окном, затем подошла к постели и принялась раскладывать на ней свою коллекцию сочинений, которую достала из личного прикроватного сундука. Счастливая, она перебирала старые свитки, зачитывалась ими и радовалась, что снова оказалась в любимой атмосфере, где есть всё то, что ей так нравится. От её занятия Сильвию отвлёк звон колокольчиков, который означал, что надо спускаться вниз к столу. Всё внутри у девушки напряглось, и она искренне пожалела, что не приехала хотя бы на день позже.
Когда Сильвия спустилась, её ждали богато накрытый стол, группа незнакомых гостей, мама с нарочитой улыбкой радушной хозяйки и управляющий их имением, молчаливо сидевший у края стола. Сильвия приветливо поздоровалась со всеми присутствующими и заняла своё место. В её поведении во время званого ужина причудливо сочетались деланная манерность матери и любопытство, присущее ей самой. Девушка начала потихоньку разглядывать гостей: «Угадаю ли я, кто из них – тот самый жених? – думала она, – Может, этот мужчина с усами? Усатый господин неплохо выглядит! Или этот, другой – моложе, с голубыми глазами и волосами цвета пшеницы? Он хорош, но больно безразличный взгляд!».
Вдруг мама обратилась к голубоглазому мужчине со словами:
–Алексиус, хочу представить тебе мою дочь Сильвию! Сильвия, встань!
Девушка покрылась румянцем, она смотрела на мать и негодовала внутри себя: почему ей нельзя было поздороваться, оставаясь на месте? Затем, всё-таки, повиновалась воле матери и встала. Почётный гость с благородным видом поднялся в ответ и поцеловал ей руку. Сильвия опустила глаза в смущении. Остаток вечера она поглядывала на Алексиуса, пытаясь отследить его взгляды и жесты в свою сторону. Но он ничуть не переменился: был также полон безразличия, сдержан в эмоциях и ни разу не посмотрел на неё. Мать обсуждала с гостями сезонный урожай, последние продажи и все эти, совсем не интересные Сильвии, деловые вопросы. Девушка никак не участвовала в разговорах, но ждала конца ужина, когда все поднимутся из-за стола, и Алексиус подойдёт к ней для долгожданной личной беседы. Сильвия уже любовалась чертами его лица и даже в равнодушии мужчины находила нечто романтичное. Ужин кончился, и гости стали собираться: они благодарили хозяйку, прощались и рассаживались по повозкам. «Он даже не обернулся!» – подумала Сильвия. Когда топот конских копыт стих, мать посмотрела на неё. Стоило Сильвии взглянуть на мать, как на глазах юной девушки навернулись слёзы, и, не желая разговаривать, она убежала в свою комнату.
Глава 5. Сон Сильвии.
Оказавшись у себя в спальне, Сильвия села у окна, облокотившись, и начала рыдать. Безразличие Алексиуса стало последней каплей в чаше её терпения и самообладания. Внезапно она услышала шелест: на дереве возле её окна сидел ворон.
– Петракл! – прошептала Сильвия и улыбнулась сквозь слёзы, – Я так рада тебя видеть! Ты обещал и прилетел! – произнесла она, тыльной стороной руки вытирая мокрые щёки.
Петракл вопросительно крутил головой.
– Ты сме"eшься надо мной или сочувствуешь, Петракл?
– Ты расстроилась из-за светловолосого мужчины, который уехал?
Вместо ответа Сильвия лишь издала тяжёлый вздох.
– Он рассчитывал поправить своё материальное положение за твой счёт, но виноградник твоей матери его не устроил. Алексиус думал, что вы богаче, и земель у вас больше. А таких, как ты, у званого жениха ещё двое есть, и каждая ждёт от него предложения руки и сердца. Не ради тебя он ехал сюда, а ради твоего имения.