Сильвия идёт ко дну
Шрифт:
Сильвия, всем своим видом показывая собственную непоколебимость, двинулась вперед, поскользнувшись на гнилом яблоке, и чудом удержала равновесие. Диего её обогнал. Когда за очередным домом показался яркий свет, Сильвия вздохнула с облегчением, но, как оказалось, им нужно было не туда.
Диего пошел в противоположную от солнца и тепла сторону. Сильвии пришлось опять накинуть платок на плечи. Чем дальше они продвигались, тем холоднее становилось, в какой-то момент Сильвия заметила, как из её рта идет пар.
– Так должно быть? – спросила она.
– Понятия не имею, – ответил Диего, потирая ладонями плечи.
Сначала замер Диего. Сильвия, шедшая в паре метров от него, заметила, как быстро кровь отлила от его лица. И уже потом перевела взгляд на то, что стало причиной.
Тела. Такие же погрызенные, как тушки котов и птиц, местами разложившиеся и кишащие опарышами. Сильвия сразу узнала это лицо. Тот самый рыбак, ставший её жертвой там, у маяка. За ним – Селесте. Рядом – незнакомая Сильвии женщина, в таком же пестром платке, как у неё, со множеством браслетов, ожерелий и колец. Пальцев на правой руке у неё не было – Сильвия не хотела знать, каким образом женщина их лишилась – а перстни с неё, все четыре, лежали рядом. Никто не забрал их.
– Мы шли к ней, Сильвия, – тихо сказал Диего. Он и не пытался помочь. Наверное, понимал, что если врач здесь и нужен, то патологоанатом. – Я думал… Раз уж Селесте нет… То есть, уже наш… Нашлась…
– Замолчи, – прошипела она в ответ. Если в доме кто-то остался, последнее, что они должны были делать – болтать. Рыбак мёртв. Эллиот остался без защиты.
Сильвия вытащила из-за пазухи нож, смазала его вонючей жижей. На воздухе от неё несло меньше, чем на дне, но запах все равно распространялся с огромной скоростью, но лучше идти на вора с топором и криком, чем тихо и с водным пистолетом.
Осторожно, шаг за шагом, стараясь не ступать по хоть чему-то, что может начать шуршать, она пошла к единственной опрятной двери в этом месте. Сильвия совсем не удивилась факту, что она была гостеприимно открыта нараспашку.
Лучше было бы, останься Диего на улице. Это не его битва, но Сильвия понимала: она лишь девчонка. С ножом, щедро сдобренным ядом, умеющая им пользоваться, но девчонка. Её силы могло просто не хватить. Это не дно, где она спокойно перебрасывала своих соперниц и спокойно пользовалась магией. Диего шел следом за ней, не произнося не слова и с розочкой из бутылки наперевес, и Сильвию это более чем устраивало.
Темный коридор пугал, но деваться было некуда. Шаг за шагом, прощупывая ступнями каждый сантиметр пола, чтобы не наделать лишнего шума, они двигались к свету из дальнего дверного проема. Что-то треснуло, Сильвия резко провела кинжалом рядом с собой, но разрезала только колыхнувшуюся ткань. Чем ближе Сильвия подходила к двери, тем сильнее билось сердце, а дыхание нужно было контролировать, чтобы его не слышали за километр. Как Диего остается таким спокойным после всей заварухи? Сильвия не понимала.
Когда она заглянула внутрь, с её сердца мгновенно упал камень переживаний о брате. Он расслабленно сидел на диване и, закинув ногу на ногу, читал какую-то книгу явно из середины прошлого века.
– Эллиот, – выдохнула Сильвия, и двинулась с объятиями к брату.
Эллиот тоже протянул к ней руки, но сомкнулись они не на спине, а на её шее.
Сильвии не впервой было видеть столько злобы в чьих-то глазах. Вспомнить даже того зеленоглазого их Дуайер-Плам. Сильвия не один раз становилась его жертвой. Каждый раз она застывала, напуганная, как кролик перед волком, будто загипнотизированная, и делала всё, что он говорил. Все двенадцать лет, пока жила там. Каждую мелочь, стоило ему об этом упомянуть.
Но такие же глаза, как у Эллиота, обычно небесно-голубые, а теперь потемневшие, Сильвия видела у отца. Обычно вдалеке, когда мать перехватывала его поперек туловища и давала дочери драгоценные секунды, чтобы успеть сбежать. Но однажды…
Сильвия долго не помнила этого и не помнила еще долго, если бы не поймала на себе взгляд брата. Сколько лет она жила с тетушкой, сколько потом с Диланом, она не помнила, как отец с потемневшими от гнева глазами поднял её над полом, как куклу, за шею и прижал к стене. Что она сделала? Раскидала кашу по полу? Скорее всего. Память старательно выводила детали, будто издеваясь. Борода в бежевой жиже, на руках – следы раздавленных ягод, а там, на тарелке, одна идеальная малинка. Та самая, которую Сильвия хотела отнести младшему братику.
Тогда она не понимала, чем заслужила такого поступка. Не понимала и сейчас. Эллиот был похож на отца сильнее, чем ей раньше казалось.
И ведь тогда, после того как отец наконец успокоился и поставил её на пол с таким видом, будто ничего не было, она пошла и отдала Эллиоту эту ягоду. Совсем малыш, он взял её в руки, покрутил, осматривая, и бросил взгляд на Сильвию. Только когда она кивнула, он позволил себе взять что-то неизведанное, но красивое в рот, и скривился. Сильвия не смогла не улыбнуться, и разлохматила его совсем тонкие светлые волосы.
История повторяется. Так говорила тетушка Джули. Так говорили умные люди в программах по телевизору. Так говорила Сильвии сейчас сама жизнь. Вот только роли меняются.
В глазах темнело, и чем дольше Сильвия ждала, тем больше звезд плясало перед её взглядом. Кольцо на руке брата больно врезалось в ладонь, которой уже не хватало сил сдерживать. Где Диего? Почему он не помог? Сильвия едва заметно кивнула, пытаясь раскрытым ртом глотнуть хоть немного воздуха, и потом потрепала брата по голове. Рука стала тяжелой, будто при температуре, и поднималась совсем нехотя.
Ярость не пропала, нет, Она смешалась с непониманием и… страхом? Эллиот сделал несколько шагов назад, оставив сестру сползать по стене, дрожа и вдыхая драгоценный воздух.
– Откуда ты это знаешь, тварь? – Взгляд Эллиота метался от сестры на Диего, который наконец появился в дверном проеме. – Откуда?! – кричал он.
– Эллиот… Ли…Ли.
– Не верю. Меня предупредили. Ты не можешь быть ею. Сильвия умерла в конце весны!
– Эллиот, дай мне об… – Эллиот бросил в Диего лежащую рядом потухшую свечу в стеклянном стакане. По комнате распространился сладковатый запах манго. Эллиот схватил нож, который Сильвия выронила, пока он держал её за шею, и направил на доктора.