Сильвия идёт ко дну
Шрифт:
– …Я не могу просто так взять и выписать человека без документов, мам!
Сильвия улыбнулась. Ей повезло, тетушка Джули никогда не давила, как это делала мать, но со стороны это выглядело, будто Сильвию совсем забросили. Такую заботу могла проявлять не каждая женщина. Ненавязчивую, но полную любви. Полную заботы, понимания. Даже когда Сильвия бунтовала, тетушка проявляла такое терпение, какое самой Сильвии и не снилось.
Селесте больше походила на её мать. Женщина, которая добьется своего любыми способами. Сильвия не сомневалась, она добьется. Мама всегда добивалась. Кроме одного раза, когда не смогла удержать дочь дома.
Сильвия поднялась с кушетки и почти решилась оторвать от себя датчики, но не стала. Если она сейчас сделает это, усилия Селесте пойдут прахом. Она только испортила бы все свои планы. Так что пришлось лежать, смотреть в потолок и рисовать на нем воображаемые палочки, отсчитывая время до того, как Сильвия сможет покинуть это место.
День тянулся слишком долго. Укол, успокоительное, показать медсестре язык, чтобы доказать ей, что таблетки проглочены. В какой-то момент Сильвии казалось, что Селесте побывала в больнице только чтобы её подразнить. Захотелось со всей дури врезать доктору Лосано по лицу, и, если бы он был там, так она и сделала бы. Но ему повезло, он был на обходе в другой палате, а когда добрался до Сильвии, её резкое желание пропало.
– У вас милая бабушка, доктор.
– Очень, – коротко ответил он, слушая спину Сильвии стетоскопом.
– Она уговорила вас меня отпустить?
Доктор повесил стетоскоп на шею. Сильвия поправила одежду и повернулась к нему лицом. Он молчал.
– Я здорова, как бык. А успокоительное можно попить и дома. У вас, например, думаю, мисс Селесте разрешит.
– Не думаю, что второй житель квартиры согласится.
– Ваш дед?
– Я.
Сильвия на мгновение опешила. Мало ли, какие у него были на это причины. В конце концов, он мужчина, и вытащить мать из бедности, например, он мог счесть своей обязанностью. Это Сильвия могла себе позволить забыть о тех родственниках, кто не считал её за человека и сосредоточиться лишь на любимых. На Кубе такое могло и не приветствоваться.
– Разве вы не пустите к себе бедную потерянную девушку? – Сильвия постаралась вместить в одной фразе всю свою жалостливость, как делала это перед кузенами или Мартином.
– Разве я должен? – доктор приподнял бровь. – Квартира – не машина, я не должен пускать туда кого попало.
– Я не кто попало, – пробубнила Сильвия и легла обратно. – Да и побыла бы я у вас всего пару дней. Потом – на запад, за братом.
– За братом, – повторил доктор Лосано. – Тем самым, который пропал?
– Да. Теперь я знаю, где его искать.
– Опять ваше божественное провидение?
– Нет. Госпожа Селесте сказала, что видела его. Не в видениях, в реальности. Он заходил к вам.
– Значит, твои видения и не галлюцинации. Надо сообщить на ТВ о новой Ванге.
– Чем я вам так не нравлюсь, доктор?
– Всем, Сильвия. Всем.
– Жаль. А у вас, например, глаза красивые. Даже лучше, чем у моего молодого человека.
– Он у вас есть? – Доктор выглядел ошеломленным.
– Представьте себе. Я могу нравиться людям.
– Я не в том смысле, – Доктор отвел взгляд, но взял себя в руки и снова посмотрел на пациентку. – Вас не было всё лето. Вы сами говорили, что вас считают мертвой. У вас все еще есть молодой человек?
Сильвия хотела было пустить очередную остроту, но остановилась. Снова. Эта семья постоянно тормозила её. Сомнения закрались в сердце. Оставался ли Дилан всё ещё её молодым человеком? Технически, вряд ли. А сердцем? Смог ли он позволить себе другую или остался верен погибшей любимой?
– Простите, – казалось, доктор Лосано и вправду смутился из-за настолько личного и бестактного вопроса. – Вы пациент. Мне нужен полный анамнез.
Сильвии стало интересно, ей он это сказал или всё-таки себе. Она и так знала, для чего существуют врачи. Значит…
– Тогда у вас со мной нет работы, доктор Лосано. Я здорова.
Он кивнул и снова вышел.
Его кивки начинали раздражать. Даже упрямство не раздражало так, как эти постоянные кивки в ответ почти что на каждый вопрос. Она ему не мать, чтобы он мирился с её решениями. Сильвия вздохнула. По крайней мере, она добилась от доктора того, чего хотела. Но это бесило, а не приносило облегчение.
Вдох, выдох. Сильвия чувствовала, как по телу потёк адреналин, но сейчас она не могла этого допустить. Теперь, когда цель была так близко, она просто не имела права помешать ей эмоциями. Вдох. Выдох. Нужно было загнать их как можно глубже. Стать Диланом за работой. Сосредоточенной. Бессердечной. Невидящей преград на своем пути. Хладнокровной, как змея.
Сильвия закрыла глаза и с каждым вдохом расслабляла тело все сильнее, запирая гнев внутри, не давая ему разливаться по телу. Потом она выпустит его. Когда-нибудь потом.
Когда Сильвия увидела доктора в следующий раз, в его руках был бумажный пакет.
– Ваше счастье, мисс Чемберз, что на вас в больнице все еще не завели документы. Можете уходить прямо сейчас.
– Простите… А куда?
– Это уже решать вам.
– Я надеялась, что вы проводите меня к госпоже Селесте.
Взгляд доктора заставил Сильвию замолчать. Такой же был у Дилана, когда Сильвии удавалось вывести его из себя. И ничего хорошего он не предвещал. Молчание затянулось. Сильвия хотела было что-то сказать, открывала рот и сразу же его закрывала, не сумев найти подходящих слов. В конце концов она просто повернулась к доктору спиной и переоделась. Мужская одежда впору села на Сильвию только в бедрах. Футболка висела, как на вешалке, и только сейчас Сильвия поняла, насколько у доктора широкие плечи.
Когда она обернулась, он все еще стоял у дверей. Взгляд он отвел, но Сильвия не могла сказать, до того, как она разделась, или после. Одно точно: эта выходка выбила из него весь гнев.
– Я, наверное, подожду вас. Вряд ли мадам Селесте будет рада услышать, что вы не дали нам с ней встретиться еще разок.
Он снова лишь кивнул и жестом позвал Сильвию за собой. Она послушно вышла, и почти сразу же в палату перевели другого человека.
Доктор Лосано освободился через полчаса. Никто из врачей или хотя бы медсестер кроме него самого больше не выходил из больницы, хотя Сильвии казалось, что в больницах смены сменяются точно так же, как и в отелях – люди массово приходят и массово уходят.