Сильвия идёт ко дну
Шрифт:
И фото Эллиота прямо перед черно-белым фото Сильвии.
«Разыскивается».
Сильвия сразу заметила, как по её щекам покатились слезы. Там, на дне, они сразу смешивались с водой и не чувствовались, а здесь имели вес. Текли по щекам, по шее, впитывались в белую футболку, которую доктор одолжил Сильвии, чтобы она могла выйти.
– Мисс Чемберз?.. – Доктор Лосано не успел даже договорить её фамилию, когда голова Сильвия оказалась у него на плече, а он сам – в её объятиях. Это было неправильно, порядочные люди не ревут на глазах у сотен, если не тысяч прохожих, но Сильвия не могла сдержаться. Те хрупкие надежды, что она успела построить за эти несколько дней разрушились на глазах, а страхи возликовали. Всё это было правдой. Опасность не миновала, она приближалась с каждой минутой, как торнадо, которое на вид вроде и не двигалось.
Сильвия не могла ему ответить. Всё пережитое будто разом навалилось на неё. Сильвия не заметила ни то, как у нее забрали телефон, ни руки, которые оттащили её от доктора, ни боль от укола. В какой-то момент всё просто пропало.
Глава 11.
Больше из палаты её не выпускали. Еду, наконец-то настоящую, привозили прямо к кушетке. И, ко всему прочему, прописали в душевнобольные. Временно. Доктор Лосано объяснил, что Сильвия просто не выдержала новостей после двух месяцев отсутствия в обществе, но он и не подозревал, что не прав. А Сильвия не горела желанием его переубеждать.
Она не могла сидеть на месте, и успокоительные, хоть и успокаивали тело, совершенно не влияли на ум. Мысли скакали одна к другой, выстраивая то логичные схемы действий, то вырисовывая самые ужасные сценарии вплоть до средневековых пыток.
Только одна мысль оставалась неизменной: нужно было уходить. Сильвия не могла задерживаться в больнице еще хоть сутки. Если с Эллиотом что-то случится, пока у неё были все возможности его спасти, Сильвия себе этого не простит. Заставит себя жить с этой мыслью как можно дольше, чтобы извести себя насколько только это возможно. Она просто не имела права его подвести.
Глубоко вздохнув, Сильвия поднялась. Сработал датчик, и в палату сразу же влетела медсестра с очередным шприцем. Увидев, что пациентка спокойно, она что-то спросила на испанском. Сильвия в ответ назвала лишь имя доктора Лосано.
Он появился не сразу же, как обычно. Странно. Может, Сильвия потревожила его во время обхода? Неважно.
– Можно еще раз попросить вас об одолжении?
– Никакого парка, – мгновенно ответил доктор.
– Никакого парка, – подтвердила Сильвия. – Вы говорили о бабушке. Что она жрица вуду. Это правда? – Сильвия смотрела на врача выжидающе. Медсестра в дверях, услышав про магию, закрыла рот рукой и исчезла в коридоре.
– Это правда, – ответил доктор Лосано, подумав. Сильвия ждала продолжения, но его не последовало.
– Я могу к ней попасть?..
– Нет! – доктор крикнул так, что в двери показалось несколько медсестер. Сильвия хмуро посмотрела на них. Ничего интересного не происходило, и они вернулись к своим делам.
– А она ко мне?..
– Зачем это вам? Её услуги для иностранцев в вашем положении неподъемны.
– Но ведь у меня есть вы. Разве вы мне не поможете?
– Разве что вызвать полицейских. Вы – одна большая проблема, мисс Чемберз.
– А вы, доктор Лосано…
Договорить Сильвия не успела. В дверях она увидела старушку, такую древнюю, что казалось, её нужно было везти. Но нет, она шла сама, хоть и согнувшись в три погибели, но бодро. Морщины на её лице напоминали пашню, а волосы были слишком черными для такой почтенной старушки.
– А вы, доктор Лосано – кретин, каких поискать, – не то проговорила, не то прошипела она на английском с сильным испанским акцентом. – Говорила же, возьми с собой пару сестренок, девчушке было бы не так скучно с тобой…
– Вы – бабушка доктора?..
– А что? Похожи? – Она изобразила некое подобие улыбки. – Да вряд ли… Его всегда сравнивали с отцом.
– Он говорил, что вы работаете с Вуду. Череп на цепочке…
– Как был балабол, так и остался, да, Диего?
Доктор Лосано развернулся и вышел, бубня что-то про успокоительное. Сильвия не поняла, для неё или для себя самого. Бабушке оно явно не требовалось.
– Селесте Лосано, к вашим услугам, милочка. А вы похожи.
– Похожи? – Сильвия спустила ноги с кушетки.
– Был мальчишка. Приходил. Уже не помню, когда, сама понимаешь. Старая стала, голова ни к черту. Копия ты.
Эллиот. Пульсометр запищал, извещая об ускорившемся пульсе.
– Что с ним?
– А черт-те знает. Дедок тот, рыбак что ли, даже не дал ему ко мне подойти. Только сунула гри-гри, бедняга о помощи просил, как они куда-то к Артемисе… Или нет… Не помню. Куру мою отобрали, бандиты.
– Вы же колдуете? Помогите его отыскать, пожалуйста! – Сильвия соскочила с кушетки и стала мерить палату шагами.
– Я тебе спутник, что ли?
– Я расскажу все, что видела на дне. Абсолютно всё. Только помогите, – слезы подступили к глазам, несмотря на лошадиную дозу успокоительных.
– Повтори-ка, – бабушка так удивилась, что скрытые за складками глаза наконец стали видны. Ореховые, как у внука. – Где-где ты что видела?
– На дне, – тихо повторила Сильвия.
Бабушка села на кушетку и едва не перекрестилась, но вовремя одернула себя. Лишь потеребила небольшой мешочек, выпавший из кармана пару минут назад.
– Вот уж не думала, что доживу до восставших мертвецов…
– Помогите мне, пожалуйста.
– Не в больнице, – женщина встала и, опираясь на стену, вышла. Даже через закрытую дверь Сильвия слышала, как она кричит имя доктора Лосано.
Сильвия легла, прокручивая в голове слова Селесте.
«…Доживу до восставших мертвецов».
Им Сильвия и была. Мертвецом, которого смерть пожевала и выплюнула обратно. Давала ей шанс устранить ошибки. Давала возможности. Сама привела Селесте.