Сильвия
Шрифт:
Я взглянул на Саммерса, с любопытством за мной наблюдавшего.
— Ну как?
— Рамка замечательная, — сказал я, поглаживая золотые завитки. — Действительно шумерская? Я про чеканку.
— Сказали, что шумерская. Мне ее из Багдада прислали. Уверяют, что чеканили четыре тысячи лет назад.
— Может, и правда.
— Вижу, Маклин, вы неплохо разбираетесь в красивых вещах; а что скажете про ту, что на снимке? Не узнаете?
Я покачал головой.
— Нет. Я ее никогда не видел.
— А как она вам, Маклин?
— По снимку судить трудно. Мне бы на нее живую посмотреть, тогда скажу.
— Боюсь, посмотреть не удастся.
— Нет, так нет. Красивая женщина, что говорить.
— Мне тоже так кажется, — улыбнулся Саммерс.
— И, я бы сказал, какая-то загадочная. Так, стало быть, вы со мной в угадайку играть собираетесь? Правильно я понял?
— Смотрите, какой горячий. Я вам просто снимок показал, что вы кипятитесь. Держите, пусть у вас тоже будет. А остальное чепуха, на улице снимали. — Он передал мне фотографию — такую же, как у него на столе, — и с десяток случайных снимков той же самой женщины. — Берите, берите, вам может пригодиться. А зовут ее Сильвия Вест. Она дала согласие стать миссис Фредерик Саммерс. Свадьба назначена на двадцать шестое октября.
— Примите мои поздравления.
— Спасибо. — Он помолчал, уйдя в себя, и видно было, как непросто ему подобрать слова, чтобы сообщить мне то, что он намеревался. Я тоже молчал, и это молчание становилось тяжелым, но тут я сообразил, что не для того же он меня к себе вызвал, чтобы я разглядывал снимки да слушал байки о его семейной жизни.
— Вот так-то, Маклин.
— В чем сложности, мистер Саммерс?
Минуту он в упор смотрел на меня с беспокойством и неуверенностью, потом встал, отошел к окну и, стоя ко мне спиной, выдавил:
— Хочу, чтобы вы выяснили, кто она такая, эта Сильвия Вест.
Тут ни отвечать, ни комментировать не приходилось, и я молча перебирал снимки. На одном Сильвия в купальнике сидит на краю бассейна, видимо, у него в Беверли-Хиллз. Фигура замечательная, но не из тех, которые увенчивают призами на конкурсах красоты, — ноги длинноваты и не то чтобы слишком худа, но есть какое-то сходство с лезвием ножа, если уместно такое сравнение, а грудь, пожалуй, полновата — в общем, фигура сильной, цветущей женщины. А еще был снимок, сделанный на пляже, — увеличенная фотография: волосы взбиты ветром, на лице брызги морской пены. Вот здесь она снята в профиль, что-то внимательно рассматривает, а вот еще — играет в гольф, а тут она на яхте: голова, плечи, краешек переднего паруса и дальше — океан; наконец, спящая Сильвия — вытянулась на траве, словно сморенный усталостью ребенок, расслабилась, совсем девочка, и локон на лоб свесился.
Он вдруг резко обернулся и чуть ли не заорал:
— Черт вас дери, Маклин, вы поняли, что я сказал?
Впервые за всю нашу встречу он дал волю своему темпераменту и стало ясно, каков он в гневе, но тут же Саммерс взял себя в руки, словно случайная вспышка мгновенно угасла.
— Боюсь, не совсем, — ответил я.
— Ладно. Видимо, я не очень точно выразился. — Он снова уселся за стол, склонившись в мою сторону. — Я познакомился с Сильвией Вест примерно год назад, нет, чуть меньше, в октябре. На вечеринке у Беннета Холла. Знаете, кто это?
— Как же, одна из первых звезд времен моего детства. Так и вижу перед собой колледж вроде Беннингтона [1] . Он же в таких картинах играл.
— Он бы вам и в жизни понравился. Приятный человек, воспитанный, много знает, и вечеринки у него всегда очаровательные, не какая-нибудь пьянка. Знаете, Маклин, кино для меня очень много значит, я люблю общаться с киношниками. Кстати, кое-что я и в этот бизнес вложил, не без успеха, замечу, но дела это дела, а жизнь другое. Короче, познакомились мы с Сильвией Вест на этой вечеринке, а потом стали встречаться все чаще и чаще. Она прелесть, такое, понимаете ли, редкое сочетание, когда красивая женщина еще и умница; с ними, конечно, непросто, они уж слишком незаурядны, но да что там. Она действительно умна, не думайте, что пыль в глаза пускает, ничего подобного, а характер у нее вспыльчивый, перепады резкие бывают — то беспечна, то мрачна…
1
Привилегированный колледж в Вермонте.
Я выслушал это бесцветное, шаблонное описание, понимая, что люди вроде Саммерса на другое и неспособны, для них все сводится к двум-трем вещам, к готовым блокам, по которым ничего реально представить невозможно, словно не о живых людях говорится, а о предметах, вытащенных из ящика, куда свалено тряпье и слова, и предубеждения. Слушал, посматривая на Саммерса, и все пытался прикинуть, к чему дело клонится.
— …Начитанная такая, литературой очень интересуется. Я-то в последнее время совсем читать разучился; вот когда школьником был, глотал книжку за книжкой, а теперь куда там. Она сама стихи пишет и сборник издала. Вам поэзия нравится, Маклин?
— Смотря какая.
— «Погасшая луна», вот как она назвала этот сборник. Вы что, Маклин, с ходу все запоминаете?
— Память у меня неплохая, обхожусь без заметок. Кстати, и без револьвера, у меня и лицензии нет. Теперь видите, с кем связались. Ладно, давайте лучше про Сильвию Вест.
— Прошу прощения. Короче говоря, я в нее влюбился. Просил ее стать моей женой, она дала согласие. Я, понятно, думал, что у такой женщины, уж конечно, богатое прошлое, связи там всякие, в общем, или хотя бы родственники какие-нибудь, генеалогия, друзья детства, память о городе, где она явилась на свет, на худой конец — свидетельство о рождении.
— Ну, само собой, — заметил я.
— Так вот, ничего этого нет.
— Как нет?
— Нет, и все. Вы обо мне уже достаточно знаете, понимаете, до чего я растерялся, убедившись в этом. Принимая во внимание мое положение в обществе, было бы крайне опрометчиво вступить с ней в брак при таких вот обстоятельствах.
— Собственно, отчего бы и нет?
— Но ведь я должен представлять себе, кто она такая? Допустим, был у нее до меня муж или нет? И вообще — кем она была прежде? Чем занималась?
— А вы у нее спросите, — посоветовал я.
— Спрашивал уже.
— И она сказала?
— Сказала.
— Но вы ей не доверяете.
— Да, Маклин, не доверяю.
— Не мое это дело, только нельзя, по-моему, жениться, если доверия нет.
— Хорошо бы нам с вами поладить, Маклин, — задумчиво сказал Саммерс. — Вообще-то необходимости тут никакой нет, достаточно того, что вы толковый работник, если верить Питерсу. О морали, о том, на чем браки держатся, нам с вами толковать незачем. Я вам вот что скажу: она мне нужна и будет моей женой, если только не выяснится, что мне нельзя жениться на ней.