Сильвия
Шрифт:
Глава III
Сэмюэл Джонсон [7] где-то высказывается в том духе, что лишь ослы способны писать, вдохновляясь иными соображениями, кроме денег, — что-то такое, я точно не помню. Ну так вот, в жизни я не слыхал и про частного детектива или маклера с Уолл-стрит, который вдохновлялся бы иными соображениями. Джек Фенни, управлявший бюро расследований «Трибороу», был отличный частный детектив, и однажды он мне выложил, что думает про общество, где все делается исключительно ради денег, но этого никто не признает
7
Английский лексикограф и писатель (1709–1784).
За то, что он мне вручил документы, удостоверяющие, что я сотрудник международного бюро расследований с филиалами в Нью-Йорке, Лондоне и Чикаго, он с меня потребовал пятьсот. А когда я возразил, что не много ли за дюжину визитных карточек, пояснил:
— Вряд ли, Мак, сами подумайте. Можно, конечно, изготовить такие же у печатника за углом, но дальше-то что? Ведь самое главное, что такое бюро действительно существует. И представлено в Нью-Йорке да и в Лондоне. У них и тут, и там собственные филиалы, хотя мы их целиком контролируем. Ну поймают вас на том, что поддельными бумагами пользуетесь. И тогда уж известно: и лицензию отберут, да как бы и не похуже.
— У нас, на Западе, я страховой полис показываю.
— Детские штучки, Мак, меня-то что обманывать? А вот под прикрытием международного бюро вы человек свободный, так что я не зря деньги беру, когда вам это прикрытие предоставляю. Чуть что не то с полицией, тут же вмешиваюсь и уж как-нибудь вас вытащу. Да, а кто вам, собственно, нужен? Стирнс этот?
— Нет, женщина одна.
— Вы бы мне хоть фамилию сказали, так, для порядка.
— Не могу.
— Ну ладно. Только прошу поосторожнее. У меня сейчас сложная операция, все пока по плану идет, но если бы за вас Джеф Питерс не просил, я бы с вами не связался.
— Не беспокойтесь, — поспешил я его утихомирить.
— Пистолет при вас имеется?
— Нет.
— Очень хорошо. А нож там, кастет и прочее?
— Ничего нет. У меня же родители родом из Шотландии. А мы народ смирный и цивилизованный.
— Прекрасно. Так, а теперь сообщите мне, чьих наследников вы ищете, имя усопшего и прочее — так по правилам бюро требуется, мы и в Лондон сообщим.
— А без этого нельзя?
— Нельзя. Иначе я работать не буду. Нужно ведь в досье все эти данные вводить. Если полиция заинтересуется, все должно быть безупречно.
— Ну хорошо, хорошо. Вот, пожалуйста. Стефан Кароки. Родился в 1896 году в Венгрии. Умер в Англии в 1957. Город выберете сами. Родственники не найдены. Биографию ему изобретайте какую угодно. Наследство оценивается примерно в четыреста тысяч долларов, если на фунты, пересчитайте сами, пожалуйста…
— Не на фунты, а на эскудо, то есть примерно три цента за эскудо. Стало быть, напишем десять миллионов эскудо.
— Почему в эскудо?
— Потому что у нас хорошие рабочие связи с португальским банком, а португальцы умеют нужные лазейки находить.
— Тогда пусть пятнадцать миллионов.
— Хорошо, Мак, раз денег таких все равно нет в помине, напишем пятнадцать. Загляните завтра, карточки ваши будут готовы и все досье на Стефана Кароки.
— Еще вот что, — поинтересовался я, — Когда я закончу, что с этим досье станется?
— Если не засветитесь, все исчезнет — и досье, и деньги эти, абсолютно все.
Глава IV
Как и салун, луна-парк представляет собой довольно жалкое зрелище в дневные часы, когда все на работе. Под сводами «Лотоса» стоял какой-то кислый запах. Все выглядело обшарпанным, безвкусица лезла в глаза, и несколько забредших сюда туристов как бы стыдились самих себя. Человек с громадным красным носом выглядел еще более изнуренным, чем накануне вечером. Прислонившись к фотоавтомату, он листал «Дейли ньюс». Толстуха в кассе, кажется, вовсе уснула.
Я спросил у красноносого, где босс, и он тут же меня узнал:
— А вот и ученый человек опять пожаловал! Так вы, значит, этого чертова Киплинга наизусть шпарить можете?
— Так где босс?
— А вы, мистер, кто такой?
— Мне нужен босс.
— Небось, из полиции. Этих сразу видать — пахнут как-то по-особенному, да и вид у них особенный. Что, из какого-нибудь комитета за поддержание нравственных устоев сюда заявились, а? Материальчик собираете? — Он сложил газету и сунул в карман. — Вот что я вам скажу, вы про Киплинга-то на самом деле не все знаете. Думаете, небось, ему удовольствие доставляло сочинять всякую хреновину вроде «Дороги в Мандалей»? А почему тогда ему звание поэта-лауреата не дали?
— Ну, почему?
— Потому что он про этого короля сочинил. И нечего на меня пялиться. Думаете, раз я в этом балагане работаю, так и книг сроду не читал?
Я вытащил доллар, протянул ему. А он взамен отдал мне буклетик.
— Ну так где тут босс?
— Вас как зовут-то, мистер?
— Маклин.
— А зачем это вам наш босс понадобился?
Вошел какой-то мужчина, отдал красноносому пятерку, сказав:
— Поставишь на третий номер. В программке посмотри.
— Как ставить-то?
— Два двойных и ординар.
Когда он ушел, я спросил для уточнения:
— Значит, деньги размениваете, торгуете книжками, деньги для других на скачках вкладываете. А еще чем занимаетесь?
— Да с книжек-то не проживешь, милый мой. Все больше со ставок. Делаю за них ставки, а если выигрывают, пять процентов мне за комиссию. Чем занимаюсь? А чем придется, лишь бы платили.
Тут его окликнула толстуха.
— Эй, Носатый, как у тебя с мелочью? — Он подошел к кассе, высыпал целую груду из фартука, вернулся ко мне.
— Слушайте, ну чего вы к нам привязались? Подумаешь, луна-парк какой-то.
— Вы мне только скажите, кто тут босс.
Здоровенный детина лет двадцати с небольшим в яркой майке и зеленых штанах подошел к нам поближе.
— Что такое, Носатый? Чего этому типу от тебя потребовалось?
— Да сам не знаю, — ответил Носатый. — Давай, делом займись. За посетителями понаблюдал бы, что ли.
Когда детина отошел, Носатый сказал мне:
— Ишь, силу девать некуда. От таких-то вот все беды, да еще от тех, кто с пушкой или ножом махать привык.