Силы небесные, силы земные

Гармаш-Роффе Татьяна Владимировна

— Кофе? — Он был сама любезность.

…За последнюю ночь, в которую Арсений думал-передумал все по пять раз, он решил пока отказаться от резких, крайних мер. Прибегнуть к ним он всегда успеет, если не получится «щадящий вариант». Который представлялся ему так: воздействие препаратов на ее мозг будет постепенно ослабевать, по мере активизации обмена веществ, и наступит момент, когда память Лии восстановится. А Арсений к этому моменту должен создать у нее впечатление, что он не просто любящий, но и идеальный мужчина. Лучше даже в дамских романах не бывает! Тогда воспоминание

о неосторожно вырвавшемся слове упадет на хорошо подстеленную соломку, не причинив вреда. Ну или минимальный вред.

Лия жадно поедала бутерброд. Парень, который жених, смотрел на нее, будто ждал чего-то.

— Лучше чаю сделай, — ответила она. — Кофе у тебя не особо… Когда мы поженимся, я буду сама готовить кофе по утрам.

Это настолько соответствовало тем словам, которые Арсений произнес позавчера за завтраком, что он напрягся. А что, если она уже все вспомнила и ведет с ним свою игру?!

Он внимательно посмотрел на Лию, но она была безмятежна.

— Черный, зеленый?

— Черный… Слушай, ты правда мой жених? Я что, уже согласилась замуж за тебя выйти?

— Да, милая… Вот кольцо, смотри.

Он взял коробочку, стоявшую тут же, на столе, открыл ее, дал Лие полюбоваться бриллиантом. Затем взял ее правую кисть и надел кольцо на палец.

Лия посмотрела на кольцо: красивое. Неспешно сняла его и положила обратно, в коробочку.

— Я почему-то ничего не помню, — нахмурилась она.

— Ты вчера разволновалась и выпила по ошибке снотворное вместо успокоительного. Это скоро пройдет, не волнуйся.

— А отчего я разволновалась?

— Девушки всегда волнуются перед свадьбой, — пожал он плечами. — Так, по крайней мере, говорят.

— Интересно. Из-за чего они волнуются-то?

— Прости, не знаю. — Он мягко улыбнулся. И так уже сказал одну ерунду, не стоит ее подкреплять другой.

— Я не могу выйти замуж за парня, которого не помню!

— Конечно, — кивнул он. — Сначала вспомнишь, потом выйдешь. Мы будем самой потрясающей парой на свете. Иди сюда, — поманил он ее в коридор. — Посмотри, посмотри на нас в зеркало: какие мы красивые. Будто созданы друг для друга, видишь?

— Правда, неплохо смотримся, — равнодушно согласилась Лия.

Арсений хотел ее обнять, но Лия ускользнула от его рук, как кошка от поглаживания чужака. Вернулась на кухню, к своей чашке с чаем.

— Сделай мне еще бутерброд, пожалуйста.

Некоторое время она молча следила за тем, как он отрезает хлеб, намазывает маслом.

— Меня, кстати, Арсением зовут, — сообщил он, протягивая ей бутерброд.

— Да? Арсений — это мышьяк. В химической таблице под номером… не помню.

— Глупости. Arsenicum на самом деле переводится как «мужская сила».

— Мужская сила… Погоди. Ты ведь гей! Да? Ты гей, и мы с тобой дружим… — Она наморщила лоб. — А жениться нам зачем?

— Давай подождем, пока ты сама полностью всё…

— А Феликс — это парень, которого я люблю? — перебила его Лия.

Она была необычайно прямолинейна — из-за буксующей памяти, конечно. Если сравнить с компьютерной программой, то мозг ее сейчас загружал лишь отдельные фрагменты

информации, причем фрагменты фактов, а не эмоций. Она вспомнила о своих чувствах — однако смогла их только назвать, не испытать. И, как бы ни были ее слова Арсению неприятны, они радовали тем, что за ними не скрывалось игры.

— Нет, милая, ты его не любишь. Он тебя сильно обидел, вы поссорились навсегда. Ты любишь меня. А я — тебя.

— Хм. Но ты же гей.

— Ты забыла, что мы с тобой занимались любовью?

Лия равнодушно пожала плечами.

«…А вдруг она не всё вспомнит? — с надеждой подумал он. Вот бы повезло!..»

Арсений впервые воспользовался этим снотворным, побочным действием которого указывалась временная потеря памяти. Один приятель посоветовал — испробовал на деле сам — и достать помог: в аптеке такое не купишь. В Европе его сняли с производства именно за этот побочный эффект. Но уже готовые партии, подлежащие уничтожению, были пущены ушлыми фармацевтами налево, как это нередко случается. В инструкции написано, что память восстанавливается полностью через несколько часов — но как знать? Тем более что к снотворному Арсений добавил небольшое количество наркотика. Он сам готовил вытяжки из растений, грибов, кактусов, отлично умел их смешивать и дозировать. По его мнению, такое сочетание должно было продлить состояние заторможенности, которая обеспечивала Лиину покладистость.

Так вдруг память ее не восстановится полностью?

В конце концов, действие любого препарата зависит от индивидуальной реакции конкретного организма. Никто не может заранее сказать, каков будет эффект лекарств, будь то даже простой аспирин. Уж не говоря об алкогольном опьянении (а алкоголь — тоже химическое вещество, как и лекарства): одни помнят после пьянки все, в подробностях, другие частично, третьи вообще ничего!

В этом случае имелся шанс, пусть и маленький, что ему удастся ее память подлатать, поставить заплатки в нужных местах… В конце концов, он ничем не рискует. Не получится так не получится. А попробовать стоит.

— Милая, давай я помогу тебе вспомнить. Расскажу обо всем, хочешь?

…Так бывает, когда забудешь нужное имя: знаешь, что оно где-то тут, плавает в котелке, как юркая рыбешка, которую ты никак не можешь ухватить. С той лишь разницей, что Лия сейчас забыла множество слов. И множество фактов.

Там что-то плохое? — спросила Лия себя. Она мысленно помяла мягкий бесформенный клубок, застрявший в черепной коробке. Кажется, внутри, за мягким, есть что-то колючее…

Это связано с… С чем? Или с кем?

Арсений?

Да, иголка реагирует на это имя.

А Феликс, как с ним?

Вот черт, тоже колется!

Хм, может, лучше ничего не вспоминать?

С другой стороны, противно ощущать себя тупой коровой, которая только и способна, что жевать…

— Ладно, давай.

Он и рассказал. Как Феликс, подозрительный и ревнивый собственник, обвинил ее в смерти кошки. Как он, Арсений, лучший ее друг, подставил ей плечо: «Я знаю, что у вас с ним произошло, потому что ты, плача, доверилась мне, милая. Я тебя утешал».