Симбионт
Шрифт:
— А что дальше? — спросил Роджер.
— Думаю, я поторопился, когда говорил, что мы тут ещё пригодимся. Теперь всё может выйти по-другому.
— Но ведь пока ещё ничего неизвестно, — парировала Элла.
— Да. Поэтому не будем отчаиваться.
— Перк, а что там было? — Джейн задала вопрос, который, похоже, интересовал всех.
— Это очень сложно, — ответил координатор, — я ничего не помню, но как будто бы знаю.
— Они пытались помочь? — оживился Чемберс, — гипноз там и всё такое.
— Да. Сегодня днём провели сеанс, перед тем, как меня отпустить.
— И?
— Ничего, — развёл руками Перк, — просто убедились в том, что я не вру насчёт того, что не помню.
— Но как так может быть? — недоумевал Чемберс.
— Похоже, мы очень недооценили миуки. Слишком недооценили.
— Они что-то тебе сказали? О том, что там было? — спросил Марк.
— Вы же понимаете, что я не могу об этом говорить.
— Понимаю. Что же мы только о плохом, да о плохом, — Чемберс изобразил на лице подобие улыбки, — на этом фоне совсем забыл всех поздравить с присвоением класса. Даже Перка. Собирались условно не присваивать, а теперь условно присвоили.
— Спасибо, — ответил Стоун, — я сам не ожидал.
И всё равно обстановка была не слишком радостной, что соответствовало ситуации, и вскоре все разошлись по домам. Перк и Эмма, обнявшись, посидели на диване и посмотрели несколько развлекательных блоков, после чего отправились спать.
Когда они легли в кровать, Эмма обняла его и положила голову на его грудь, а потом негромко позвала.
— Перк.
— Да. Я здесь.
— Ты ведь правда ничего не помнишь?
— Правда. Всё как будто в тумане. Вернее, в темноте.
— Но ты помнишь меня там?
— Лишь чувства. Тепло.
— Я у тебя ассоциируюсь с теплом? — ласково спросила она.
— Да, — улыбнувшись, ответил он.
— Я помню, что всё потемнело. Не знаю, выключили свет или ещё что-то, но я помню, что как будто бы ты был рядом. И я звала тебя. И ты был там, я это помню.
— Странно. И я помню, и ты помнишь. Но никто из вас не говорит, что там, в лифте, что-то произошло.
— Я это помню только потому что ты сказал. Может быть, и остальные тоже?
— Может, — Перк пожал плечом.
— Что будет теперь?
— Завтра свяжусь с отцом, узнаю, что и как насчёт другой работы.
— Я очень хочу отсюда улететь, — грустно сказала она, — подальше от этих миуки. Слышать о них не могу.
— Как я тебя понимаю.
— Мы ведь точно улетим?
— Да, — он нежно поцеловал её в макушку, — уладим все формальности и улетим. Можно пока просто так слетать куда-нибудь, если до новой работы будет время. Даже на отдых, если места найдутся.
— Правда?
— Да. Мы это заслужили, ведь так?
— Да, — ответила она и обняла его ещё крепче.
Глава двадцать вторая Тайные следствия
— Как вы оцениваете то, что говорит юный координатор? Он не лжёт? — спросил Ливин.
— Вы ведь провели все тесты, и всё сходится с его словами, — ответил Хайес, поднося сигарету ко рту.
— Не мог он нас обмануть?
— Вряд ли. Он чист, как слеза. Сам перепугался до смерти, — усмехнулся старик.
Хайес чиркнул своей зажигалкой и сначала помог прикурить Ливину, а потом поджёг и свою сигарету.
— Ваша гипотеза? — спросил советник.
— Не пошатнулась. Напротив — обрела новые черты.
— К примеру?
— Взрыв задел его сознание. Именно ту часть, которая формировалась в тот самый момент — память. Все функции мозга в норме, да и то, что было до этого, он помнит.
— Но как описать всё это?
— Не вяжется только ракета, но, думаю, чтобы включить её в картину, достаточно просто расширить рамки. Видимо, в той реальности могут существовать и материальные объекты. Он, сам того не зная, сделал невозможное. Ракета, очевидно, была тем, что он желал больше всего. Хотя, я почти уверен в том, что, пожелай он атомную бомбу, могла материализоваться и она. Но он хотел то, что знал, и то, что, как он считал, он мог достать. Ту самую ракетницу.
— Но миуки! — Ливин резко выдохнул дым, — почему он перенёс вас туда, зная, что это опасно?
— О, а тут у меня интересное предположение. Здесь мы отделали его тем оружием, которым он привык атаковать нас. Он нас просто недооценил. Перенос в его реальность сначала вызвал торможение — видимо, на это он и рассчитывал. Но он не ожидал, что оно пройдёт, и мы станем полноценными членами его мира. Мы с Крафтером немного выпали, но вот юноша не растерялся, за что его и надо благодарить.
— Может быть, сказать ему это всё, попытаться привлечь?
— Оно вам нужно? — скучным тоном спросил Хайес и выдержал паузу, — к тому же, я почти уверен, что хоть он и пребывает в добром здравии, из-за тех травм в той реальности он стал бесполезен. Может, только поэтому нам всем и удалось вернуться — погибли там, ожили здесь.
— Ладно. Он не в счёт — пусть живёт своей жизнью. Но ведь саму ситуацию мы не можем оставить просто так.
— Разумеется нет, — выдохнул Хайес, — не могли оставить в стороне жуков, а уж это тем более не должны.
— И каковы ваши мысли?
— Сложно определить границы, в которых способна действовать его другая реальность. Но то, что исходному, если можно так сказать, существу, не страшны сдерживающие биотоки, это, я думаю, уже сомнений не вызывает.
— Ну, если учесть, как легко оно обошло контуры, то тут вы правы.
— Но его реальность не безгранична. Либо же сам он в ней не всесилен. Именно поэтому ему когда-то были нужны миуки, и именно поэтому ему в этот раз понадобились наши машины. Точно можно сказать одно — он не может через неё получить доступ к энергии, раз послал их туда. Здесь, кстати, мне очень ярко видится рука создателя, желавшего ограничить своё творение.