Симбиот
Шрифт:
"Водитель Матша" спешился.
– Все!
– устало сказал Шаосс.
– До утра он отсюда точно никуда не уйдет!
– Откуда такая уверенность?
– пискнула Аушша из-за спины Ташши.
– Да уж поверь, дочка, опыт кое-какой имеется!
Однако "дочка", вопреки Сашкиным (да и Ташшиным, пожалуй - тоже!) ожиданиям с кулаками на змеемужичка не кинулась. Вместо этого она выскользнула из повозки, метнулась в сторону темного леска....
– Я - быстро!
– крикнула она на бегу.
– Заодно и сухих дров пошукаю!
Шаосс хмыкнул, проводил её взглядом, тяжело вздохнул.
– Что же ты, мать, девчонку-то до такого состояния довела?!
– с укоризной сказал он.
– Посмотри - у неё же одна кожа, да кости! Самой-то не стыдно? Или забыла первое правило - сам помирай, а ребенка накорми?
– Ничего я не забыла!
– вяло огрызнулась Ташша.
– Да и не мать я ей.
– Ну и что?!
– Шаосс удивился еще сильнее.
– Выходит, если ребенок - чужой, значит, его можно до смерти голодом заморить? Так, что ли? Смотри, старуха, все мы под Оком Божественного Змея ходим! А Оно видит все! Абсолютно все! И уж поверь - воздастся каждому по делам его!
– Я наняла девочку два дня назад!
– слегка извиняющимся тоном ответила Ташша.
– Она еще не успела набрать вес!
– А-а! Ну, это - другое дело!
– нехотя признал свою оплошность возчик.
– Но - смотри! Если через восемь дней девчонка будет такая же худая, я всем расскажу, какая ты хозяйка! И не посмотрю на то, что ты - Ведунья!
– Вы, что, все сговорились, что ли?
– слегка вспылила Ташша.
– То один меня учит, как нужно обраться с этой попрошайкой, то - другой!
– А что ты хотела?
– подал голос симбиот.
– У нас это называется - мужская солидарность!
Ташша вздохнула, выбралась из повозки, двинулась в сторону темного леска, укрывшего Аушшу - вечер и ночь впереди - длинные, дров понадобиться много....
Задушевных разговоров у костра не получилось.
Валежника, пригодного для обогрева, удалось добыть немного - судя по многочисленным и свежим отметинам, эта рощица давно и исправно служила источником топлива для змеелюдей-транзитеров.
Костерок получился небольшим, дымным....
И хотя запас еды был велик, холодная пища отказывалась лезть в горло.
Уснули все трое в повозке, укрывшись огромным и плотным плащ-капюшоном Шаосса.
Ночью Ташше почудило какое-то движение со стороны возчика (Аушша спала посредине), Ведунья насторожилась (только "дорожного романа" между возчиком и нищенкой ей не хватало для полного "счастья"). Она приоткрыла глаза, присмотрелась... Однако её опасения оказались напрасными. Шаосс, не просыпаясь, просто обнял нищенку.
– Доченька!
– едва различила его сонный шепот Ведунья.
...К исходу третьего дня дорога ощутимо пошла вверх. Воздух стал заметно холоднее, а утренние туманы - гуще.
Впрочем, на скорости движения это не сказалось никак. Относительно небольшой Матш продолжал поражать даже возчика своей невероятной выносливостью и неутомимостью, он не уставал, казалось, никогда.
– Поделись секретом, хозяйка!
– послышался его голос со спины Матша.
– Как ты такого зверюгу вырастила? Кто его родители? Как ухаживала? Чем кормила?
– Это не я!
– отозвалась Ташша.
– Я его купила!
– Во как!
– изумился Шаосс.
– А я думал, таких животин не продают, их выращивают только для себя!
– Да так, собственно, и было!
– согласилась с ним Ведунья.
– Тогда - как? А как он оказался у тебя?
– Ну, вот так.... Получилось....
– Не стала вдаваться в подробности Ташша.
Возчик ситуацию "просек" верно, и вопросов больше не задавал.
Паче того - вопреки заведенному им же обычаю прекращать всяческое движение за три-четыре часа до захода Сата, в этот раз он позволил Матшу двигаться до самого заката. При чем он его гнал, и гнал хорошо. Ташша даже пару раз расслышала звуки хлопка бича, хотя до этого дня Шаосс ни разу не снимал со своего пояса тугое кольцо длинной ездовой плети.
Многоопытная Ведунья, на всякий случай не стала интересоваться, чем именно была вызвана столь резкая перемена в привычном графике их движения, мудро рассудив, что возчик объяснит все сам, при первом же удобном для этого случае.
Это случай наступил вечером, у костра, под сводами большой "транзитной" пещеры, на много метров заполненной спрессованными остатками костров.
– Завтра - самый тяжелый день!
– пояснил он.
– Чтобы в это время года за один дневной переход преодолеть перевал и спуститься вниз, то границы теплого воздуха, движение нужно начинать до восхода Сата. Эта пещера - она как последний рубеж перед перевалом. Если бы мы не успели дойти до неё до заката, нам пришлось бы терять здесь один день! Никому еще не удавалось пройти перевал за один день, если он начинал свой путь до этой отметки! Никому!
– А что стало с теми, кто не рассчитал свои силы?
– спросила Аушша, придвинувшись к Шаоссу.
– Завтра сама увидишь!
– мрачно пообещал возчик.
– Одно скажу - останавливаться мы не станем ни при каких обстоятельствах! И вот еще что.... Обувь свою проверьте! Там кое-где есть участки, где приходится спешиваться и помогать Матшам тянуть их груз. Повозка у нас небольшая, да и животина - исключительная! Но все равно, на всякий случай - проверьте!
Шаосс проснулся задолго до восхода светила. Он несколько раз надсадно кашлянул, потом, кряхтя и постанывая (Ташша спала чутко, она проснулась тоже и своим внутренним зрением "увидела", что у него из-за влаги и высоты разболелись кости) выбрался из-под теплого плаща, осторожно спустился с повозки вниз. Сначала он добавил корма животине (Ведунья услышала, как аппетитно захрустел сочными стеблями Матш), потом пошел куда-то в глубь пещеры. Вернулся он оттуда не скоро; и принес с собой несколько сухих сучьев. Где он нашел - осталось загадкой. Скорее всего, логично предположила Ташша, у таких как он, профессиональных погонщиков в "транзитной" пещере было что-то вроде тайника, или особого места, где путешественники могли получить минимальную помощь, воспользоваться общественным ресурсом, который, собственно, и создавался для того, чтобы помочь остро нуждающимся преодолеть тонкую грань между жизнью и смертью.
"А дела-то наши похуже, чем я думала и чем об этом говорит этот возчик"!
– сообразила Ведунья.
– "Ох, неспроста он вчера так торопился сюда; ох, неспроста! О чем-то молчит наш проводник, о чем-то не договаривает! Интересно, о чем"?
– Может, разбойников боится?
– на всякий случай поинтересовался симбиот.
– Разбойников? Да какие на Шаа разбойники?
– удивилась Ташша.
– Давно уже никаких лихих людей в нашем мире нет! У нас вон ратники и Гвардейцы их прекрасно заменили!