Симбиот
Шрифт:
– Хм-м.... Наверное, в чем-то ты и прав! Хоть я и зла на эту оборванку, но, соглашусь, это все же не повод, чтобы лишать её за это жизни!
– Стой!
– приказала она ошарашенной Аушше.
– Жди меня здесь!
Ташша спустилась вниз, в трактир, нашла там главного распорядителя, в двух словах объяснила ему, что хочет нанять для себя одного опытного возчика. который готов сесть на её Матша даже в такую погоду. Распорядитель пожевал губами, соображая, кого именно из тех, кто остановился в его постоялом дворе, предложить этой полусумасшедшей старухе; решил, что
– Шаосс! Да, я думаю, он вполне подойдет!
– сказал он, стараясь не встречаться глазами с Ведуньей.
– Только пусть он сначала выплатит мне долг на постой....
– А велик ли долг?
– уточнила Ташша.
– Одна четвертая часть полного кошша!
– быстро ответил распорядитель. Ташша скользнула взглядом по его лицу.... Распорядитель сумму задолженности Шаосса увеличил, как минимум, вдвое.
– Хорошо! Я согласна!
– ответила Ташша.
– На что согласна?
– уточнил ушлый представитель "гостиничного бизнеса" Шаа.
– Согласна на найм этого парня и на то, чтобы частично погасить его долг перед тобой! Скажем, половину той суммы, которую ты назвал? Я заплачу тебе одну восьмую полного кошша! А остальное Шаосс заплатит тебе, когда вернется обратно! Ты согласен?
Распорядитель задумался вновь.
Если сейчас он не примет предложения знахарки, этот полунищий возчик застрянет здесь еще на несколько дней, с каждым днем увеличивая свой долг перед постоялым двором, без гарантии, что он вообще когда-либо этот долг вернет. Однако выгнать его из постоялого двора на улицу, пока идет дождь, тоже нельзя. Закон Шаа, установленный в незапамятные времена, запрещает лишать змеечеловека крыши над головой, если это может навредить его здоровью или жизни, даже если он не платит за жилище, или за постой.
Совсем другое дело, когда снаружи тепло и сухо....
– Хорошо!
– улыбнулся распорядитель.
– Я согласен на твои условия! Плати деньги и жди меня здесь!
– Зачем ты заплатила деньги за этого ш... ц... с... ? Черт! Язык сломаешь с вашими именами!
– нетерпеливый и разгоряченный Сашка не мог не задать этот вопрос.
– Язык - не сломаешь! Он очень гибкий! А зачем заплатила? Теперь у этого возчика просто нет выхода! Он обязан отработать эти деньги! Понимаешь? Обязан!
...Возчиком оказался невысокий жилистый змеемужичок, серая кожа которого выдавала в нем изрядно пожившего уже субъекта, а хитрые бегающие глазки - к тому же и весьма ушлого.
– Вот, что хозяйка!
– с ходу перешел в наступление Шаосс.
– Я за свою работу беру очень дорого! За те деньги, которые ты заплатила за меня постоялому двору, я буду править вашим Матшем до сегодняшнего вечера! И - все!
– Я согласна!
– "елейным" голосом ответила ему Ташша.
– Но если ты довезешь нас с моей девочкой до Замка Правителя, я заплачу тебе еще один полный кошш!
Сашка заметил, как заблестели глаза у возчика, поинтересовался у Ведуньи, не переплачивает ли она, на что Ташша резонно возразила, что в такую погоду, пожалуй, даже, что и не доплачивает.
– И вообще, что за вопрос?
– начала "закипать" Ведунья.
– Аушшу тебе, почему-то жалко, а этого старого больного змея - нет?
– Ну почему же...
– "закочевряжился" симбиот.
– Всех жалко. Но возчика жальче меньше....
Шаосс с изумлением посмотрел за хохочущую Ведунью, но спросить о причинах её неожиданного веселья не посмел. Один Божественный Змей знает, что на уме у этих полоумных знахарок....
Ташша вернулась в свою комнату, рассчиталась за постой, кольнула взглядом Аушшу. жестом приказав её захватить злополучный мешок - тот самый, на котором они "познакомились". Недоумевающая Аушша (она все еще пребывала в уверенности, что на холодную и скользкую спину Матша лезть придется ей) закинула на себя легкий баул, первой вышла из комнаты.
Ведунья слишком поздно сообразила, что на голову тоже нужно было что-нибудь накинуть. В результате им с Аушшей к своей повозке пришлось бежать, перепрыгивая через лужи. Головы от холодной небесной воды они кое-как уберегли, но ноги - промочили.
Пока ждали возчика, Ташша еще раз, более внимательно осмотрела "трофейную" кибитку. Больше всего Ведунью потрясло то, что повозка-однооска внутри была совершенно сухая!
Складывающийся полог был скроен и сшит из больших кусков кожи Матшей столь искусно, что за все время, пока шел моросень, внутрь кибитки не проникла ни одна капля влаги!
Ташша вспомнила взгляд, коим продавец-хитрован провожал и животное, и повозку, довольно усмехнулась....
Наконец пришел возчик. Ведунья хотела было уже попенять ему за задержку, но когда увидела, что он держит в руках, передумала.
Шаосс встретился взглядом с прижавшимися друг к другу Ташшей и Аушшей, понимающе усмехнулся. Он набросил на спину Матша большой кусок кожи, ловко забрался на него. А потом.... Он развернул и надел на себя просто гигантский плащ-капюшон, который целиком закрыл голову, тело возчика, а также - большую часть крупа ездового животного.
В результате получилась непромокаемая "конструкция" из возчика, сидящего верхом на Матше, его плаща, который отсекал моросень, да и вообще - любой дождь - и от него самого и от "кормовых" двух третей животного, которым Шаосс управлял.
Сашка мысленно воздал должное смекалке и опыту нанятого Ташшей "водителя Матша", заметно приободрился....
...Животное оказалось необычайно выносливым. Час за часом Матш, словно живой танк, пер и пер по топкой дороге однооску; и не было в нем ни одного признака усталости.
Первым сдался... возчик.
– Все! Шабаш! Баста! (слова, разумеется, были иными, но смысл - примерно таким) - сказал он, бросая повод. Животное, почуяв, что им никто больше не управляет, сошло с дороги, устремилось к лугу, заросшему густой травой...