Симбиоз
Шрифт:
— Что тебе кажется невероятным? — спрашиваю, представляя, что ему наговорил Толик.
— Я уже спрашивал. Ты отговорился якобы бывшим армейским товарищем. А твой сон в автомобиле? А та странная драка вчера в кафе, которая началась после того, как что-то ударило меня по мозгам? Я никогда не страдал давлением. Да и Михаил тоже рассказал интересную историю, как его тоже чем-то шарахнули по мозгам. А его уверения о том, что его ребят превратили в зомби, слишком складно переплетаются с рассказом Толика. Толян что-то там плел мне про давление на психику мистифицированными образами,
Вот и что мне ему ответить на этот каскад вопросов? Да ничего. Надо что-то соврать такое, чтобы раз и навсегда, ну, или хотя бы надолго, покончить с подобными вопросами. Ладно, буду импровизировать на ходу, авось получится.
— Не обижайся, Вась, но ты щас как ревнивая жена, допытывающаяся у мужа, где он пропадал всю ночь. Да я тебя понимаю, понимаю, — вскидываю руки в успокаивающем жесте, видя на его лице всплеск возмущения. — Сам бы на твоем месте извелся от непонимания. Кстати, я и на своем-то мало что понимаю. Просто отношусь к ситуации, как к телевизору.
— К какому телевизору? — не понимает Василий.
— Да ты кофе пей, а то остынет.
— Остыл уже давно.
— Вот ты когда телек смотришь, задумываешься, как он работает, какие там процессы внутри происходят, откуда берется звук и изображение, и все такое? Или принимаешь это как должное? Лично для меня важен сам факт изображения на экране, а не процесс его получения.
— Предлагаешь относиться к тебе как к телевизору? — Василий делает глоток холодного кофе и, сморщившись, отставляет кружку.
— Помнишь, в самом начале нашего знакомства ты все допытывался, в каком ведомстве я служу? Я тогда убедил тебя, что являюсь обычным предпринимателем, у которого от наезда сильных мира сего слегка съехала крыша.
— Так я был прав? — Суровцев заинтересованно прищуривает глаза.
— Отчасти, — говорю неторопливо, давая себе возможность придумать, что ляпнуть дальше. — Я тогда как раз отошел от дел, ну, типа, ушел в отставку и устраивал свою гражданскую жизнь.
— Ага, — кивает Василий. — Помню, как устройство твоей гражданской жизни взбаламутило тихое болотце нашего городка.
— В общем, Василий, я не хочу тебе врать, но, сам понимаешь, говорить правду просто не имею права. Нет, я все эти годы действительно находился в отставке. И сюда приехал из-за личных проблем, иначе не стал бы втягивать тебя в это дело. Но, как оказалось, здесь мои проблемы тесно переплелись с проблемами спецслужб, — вот это я завернул… Но, в любом случае, эту версию Василию будет легче принять, чем то, что есть на самом деле. И я продолжил: — Собственно, был бы я поумнее, сообразил бы, что игры вокруг фигуры мэра столицы без участия спецслужб не обходятся. Однако годы, проведенные в отставке, дали свое знать, и я сплоховал, втянув тебя в это дерьмо. Искренне сожалею.
Развожу руками и замолкаю, соображая, что бы еще сказать такого убедительного.
— А мне теперь что делать? — задает резонный вопрос Суровцев.
— Не знаю, Вась, честное слово, не знаю, — совершенно искренне пожимаю плечами. — Посвящать тебя в это дело мне полномочий не давали, да и, не обижайся, не та у тебя квалификация, чтобы играть в подобные игры. Лучшим вариантом для тебя было бы уехать отсюда.
— Ты уверен, что я ничем не могу тебе помочь?
— Ты уже помог. Нет, не усмехайся. Я серьезно, — говорю, заметив на лице Василия усмешку. — Благодаря тебе мне удалось выйти на одного, кхм, человека, который может оказаться очень полезен. Ты даже не представляешь, как полезен может оказаться этот человек.
— Кто он такой, мне знать, естественно, не положено.
— Извини, — в очередной раз развожу руками. — В любом случае, все должно решиться в ближайшие день-два. Так что вы с Толиком можете пока перекантоваться в этом офисе. Только постарайтесь не высовываться без надобности. Заодно и под рукой будете, если вдруг понадобитесь. А?
— Хоккей, — вздохнув, отвечает Суровцев.
— Хоккей, так хоккей. А чего вы тут голый кофе пьете? Некого послать за приличным завтраком, что ли? Зови давай Толяна с Михаилом.
Настенные часы, стилизованные под старину, пробили семь часов утра. Интересно, Володька со Светланой приехали уже? Если приехали, то наверняка сейчас устраиваются с жильем. В одиннадцать у них обоих встреча с новыми клиентами, так что особо и отдохнуть с дороги не успеют. Ну, зато не до меня будет. Светлана и так небось забивает себе голову вопросами, почему я не встретил, почему не организовал жилье, почему то да се? И как я буду выкручиваться?
Я явился в офис "Партии большинства" без предупреждения, потому меня не встречал как обычно Руслан Маратович. Охранники на входе пропустили без вопросов.
Возможно, они уже знали меня, а возможно, стояли просто так, для солидности, пропуская всех подряд.
— Катерины Андреевны нет, — сообщает мне коротко стриженный брюнет с квадратной челюстью, сидевший за установленным посреди холла столом.
— А Руслан Маратович?
— Руслан Маратович сопровождает Катерину Андреевну.
Хотел было спросить, когда они будут, но, передумав, достаю телефон и набираю номер Руслана.
— Привет, Ибрагимыч. Мне нужна твоя хозяйка.
— Екатерина Андреевна занята, — послышалось в трубке после продолжительного молчания.
— Когда она освободится? — в ответ слышу короткие гудки. В следующий раз надо будет сдержаться и не называть этого Ибрагимыча Ибрагимычем.
Не зная, чем себя занять, прохаживаюсь по холлу. В таком большом помещении нет ни единого диванчика или какого-нибудь другого сиденья для посетителей. Вероятно, посетителей здесь не привечают. Вокруг вообще как-то слишком пусто. Нет обычных для таких помещений огромных кадок с пальмами и прочими манстерами. На стенах нет стендов с какой-нибудь информацией. Единственной мебелью является этот коротко-стриженный брюнет, сидящий за столом посреди холла. Он машинально следит за моими перемещениями, но в его взгляде отсутствует хоть какая-нибудь заинтересованность.