Симфонии
Шрифт:
7. И он показал язык бледному молодому человеку, дабы сказать себе: «Я безумный». И молодой человек ему ответил тем же.
8. Так они стояли друг перед другом с разинутыми ртами, полагая один про другого, что тот, другой, и есть поддельный.
9. Но кто мог сказать это наверняка?
1. Чтоб рассеяться, он подошел к разбитому пианино. Сел на табурет и открыл крышку.
2. И стало пианино выставлять свою нижнюю челюсть, чтобы сидящий на табурете бил его по зубам.
3. И
4. И пошли удары за ударом. И прислуга философа затыкала уши ватой, хотя была она в кухне и все двери были затворены.
5. И этот ужас был зуд пальцев, и назывался он импровизацией.
6. В соседнюю комнату была дверь отворена. Там было зеркало. В зеркале отражалась спина сидящего на табурете перед разбитым пианино.
7. Другой сидящий играл на пианино, как и первый сидящий. Оба сидели друг к другу спиной.
8. И так продолжалось до бесконечности…
1. Но позвонили. И философ, закрыв крышку пианино, ушел в соседнюю комнату.
2. Комната осталась пуста: только Критика чистого разума лежала на столе.
3. Вошедшая женщина в черном равнодушно глядела на Критику чистого разума, подперев рукой в перчатке свое худое, морщинистое лицо.
4. В руке она держала ридикюль… Уже солнце склонялось; из огненно-белого становилось золотистым…
5. В нижнем этаже кому-то выдернули зуб.
1. Но вошел причесанный философ и любезно попросил свою гостью в гостиную.
2. Гостиная мебель была в чехлах. Черная гостья села боком к огромному зеркалу. Она была родственницей и завела речь о печальных обстоятельствах.
3. У нее умер сын. Сегодня она схоронила его. Теперь она осталась одна во всем мире.
4. Никого у нее не было. Никому она не была нужна.
5. Получала она пенсию. Уже десять лет ходила в черном.
6. Так она говорила. Слезы не капали из глаз.
7. И голос ее был такой же, как всегда. Постороннему казалось бы, что на губах ее мелькала улыбка.
8. Но это было горе.
9. Она рассказывала о смерти сына таким же тоном, каким вчера заказывала обед, а два дня тому назад она так же жаловалась на дороговизну съестных припасов.
10. Уже она привыкла к печали; мелочи и важные события вызывали в ней одинаковое чувство.
11. Она была тиха в своей скорби.
12. Уже она кончила и сидела, опустив голову, перебирая пальцами в перчатках свой ридикюль.
13. А он стоял перед ней в деланной позе, чистил ногти и говорил: «Нужно смотреть на мир с философской точки зрения».
14. Но тут позвонили. Он попросил по-родственному обождать, а сам поспешил выйти навстречу гостю…
1. В соседней комнате стоял Поповский, держа под мышкой житие святых Козьмы и Дамиана.
2. Пожали руки. Заговорили так, как будто оба они были ангелами.
3. С невинной улыбкой обсуждали состояние погоды… Потом молчали… Потом философ ударил рукой по Критике чистого разума и сказал: «Тут есть одно место…»
4. И все пошло как по писаному.
5. Скоро Поповский скривил свои тонкие губы: это означало, что он — насмешник; скоро он стал оглядываться, нет ли здесь черта; это означало, что он — церковник.
6. А его противник с красиво-деланными жестами расхаживал по комнате, выводя из Канта Шопенгауэра.
7. Скоро все смешалось: были слышны лишь отрывочные восклицания: «Постулат… Категорический императив… Синтез…»
8…А… в соседней комнате сидела черная гостья, подставив свой профиль огромному зеркалу.
9. Она ждала хозяина по-родственному и часто моргала своими крохотными карими глазками.
10. Ничего она не понимала. Долетали до нее отрывки фраз.
11. А рядом с ней в зеркале сидела другая, такая же черная, как и она.
12. Так она и не дождалась философа, так и ушла по-родственному, не простившись.
13. Надевая калоши, сказала прислуге: «А у меня скончался Петюша».
14. Мыслей у нее не было… В ушах еще звенел голосище приходского дьякона: «Во блаженном успении вечный покой…»
15. Такой был голосистый дьякон.
1. Философ говорил долго. Говорил яро. Говорил до изнеможения, пока не ушел Поповский.
2. Усталый и бледный, пришел к себе в комнату и упал на постель.
3. Последняя мысль его была такова: «Не то, не то… Опять все не то… Ах, кабы спрятаться! Ах, кабы отдохнуть!»
4. Он спал… А над ним сгущались тени. Вечно те же и те же, суровые и нежные, безжалостно мечтательные.
5. Сама Вечность в образе черной гостьи разгуливала вдоль одиноких комнат, садилась на пустые кресла, поправляла портреты в чехлах, по-вечному, по-родственному.
6. Уже хмурились книжные шкафы; и тени встречались и, встречаясь, сгущались.
7. Так он спал в час весенних сумерек с бледным, ироническим лицом и без всякой деланности…
8. И малый ребенок мог придушить его.
9. Его окно было открыто. Оттуда дул прохладный ветерок.
10. С противоположной стороны к нему в окно из окна смотрел толстый Дормидонт Иванович, возвратившись со службы.
11. Дормидонт Иванович пил чай с блюдечка и, глядя в окно к нему, думал: «Интересно бы знать, сколько платят за эту квартиру».
1. Снова показались угрюмые самокатчики; снова продавали незабудки; и музыка на другом бульваре играла: «Смейся, паяц».
2. На перекрестке двух улиц стоял как бы почтенный отец семейства с седыми усами, одетый с достоинством.