Симфония тьмы
Шрифт:
– Это известный французский прозаик Кэтрин Муленже. Говорят, что ее скоро изберут в академию «бессмертных». Она очень популярна в Европе, – сказал Якобсон.
Осинский, откинув голову на сиденье, дремал. Видимо, он несколько перебрал шампанского, так сильно ударившего теперь в голову. Мартин мягко тронул автомобиль, выруливая со стоянки. «Мерседес» отеля, в котором сидели люди Якобсона, ехал следом.
– В отель? – спросил Мартин, оборачиваясь назад.
Все посмотрели на Осинского, который сидел, закрыв глаза.
– Да, – ответила за него Барбара, – поедем в отель.
Оба
– Черт тебя побери! – закричал Осинский. – Ты совсем с ума сошел, Мартин?
– Посмотрите, – вместо охранника показал назад Дронго. Там горел гостиничный «Мерседес», покореженный взрывом. Якобсон побледнел.
– Господи, – прошептал он, – этот человек самый настоящий дьявол. Как это ему удалось?
Глава 11
О сильном взрыве, происшедшем на набережной, и погибших в этот раз стало известно всему Парижу. Практически все парижские газеты, телевидение и радио передали репортажи о случившемся. С самого утра отель «Ритц» осаждали десятки репортеров, стремящихся получить хоть какую-нибудь информацию. Строились различные домыслы и предположения.
Наконец в двенадцать часов дня секретарь мистера Джорджа Осинского Барбара Уэлш согласилась дать пресс-конференцию. Журналисты ринулись в конференц-зал. Дронго тоже уселся в заднем ряду. Интересно было послушать ответы Барбары.
Женщина вошла в конференц-зал строгая и элегантная, как обычно. Волосы красиво уложены. Деловой темно-серый костюм, юбка значительно выше колен. Она села за стол, и журналисты начали задавать вопросы.
Дронго вынужден был признать, что вчерашнее утверждение Якобсона о ее уме оказалось совсем не комплиментом. Она уверенно отвечала на вопросы, шутила, остроумно обыгрывала сложные ситуации. Журналисты, почувствовав, что имеют достойного противника, воодушевились, и вопросы посыпались с настойчивостью беспрерывных теннисных ударов.
– Скажите, – обращался один из них, – как вы считаете, подобные взрывы служат своеобразной рекламой вашему патрону?
– Ему достаточно взрывов, которые он производит в опере своей музыкой, – под одобрительный восторг собравшихся парировала Барбара. – Почему в автомобиле, прикрепленном к вашему номеру, не ехал сам мистер Осинский? Он подозревал о готовящемся преступлении? – спрашивал другой.
– Ему просто нравится кататься в разных машинах. Позавчера он ездил в «Мерседесе», вчера решил пересесть в «Роллс-Ройс». Музыка мистера Осинского покорила весь мир, и мы принципиально предпочитаем различные европейские фирмы, оставаясь патриотами своей страны, – ответила Барбара под аплодисменты американских журналистов.
– Почему у вас такая мощная охрана? – выкрикнул кто-то из первого ряда. – Говорят, что есть еще специальный консультант по безопасности.
– Охрана только для того, чтобы сдерживать восторженных почитателей мистера Осинского, – под смех присутствующих заявила Барбара, – что касается консультанта, то я впервые о таком слышу.
Она нашла глазами Дронго.
Конференция длилась в общей сложности более часа, пока наконец журналисты не устроили овацию Барбаре. Дронго, выйдя из зала, поднялся в апартаменты Осинского. Через минуту там появилась Барбара.
– Вы были великолепны, – кивнул Дронго.
– Спасибо. Надеюсь, вы не обиделись, когда я сказала, что у нас нет никакого консультанта?
– Я все правильно понял. Мне кажется, вы провели пресс-конференцию идеально.
– Это же моя профессия, – пожала плечами Барбара, – я профессиональный журналист, работала в журналах, газетах, на телевидении. До Осинского работала на Си-эн-эн. Он увидел меня в одной из программ и решил, что я должна работать с ним. Мне пришлось бросить все и согласиться на его предложение.
– Почему? – удивился Дронго. – В вашей телекомпании ведущие получают сотни тысяч долларов. Это лучшая телекомпания мира. Тед Тернер создал ее буквально на пустом месте.
– Я знаю. Я работала там четыре года. И так и не стала ведущей «Новостей». Но Осинский настоял, чтобы я перешла к нему. К тому времени я развелась с мужем и решила, что не стоит оставаться на одном месте. Кроме того, Джордж предложил мне гораздо лучший контракт.
– Это я уже оценил. Ваши элегантные костюмы стоят целое состояние, – заметил Дронго. – Мистер Осинский, очевидно, умеет ценить ваши деловые качества.
– Не нужно об этом, – попросила Барбара.
И в этот момент в комнату стремительно ворвался Осинский. За ним почти бежал Якобсон.
– Вот видите! – кричал Осинский. – Меня уже хотят убить. Это ваши заговоры, Якобсон, это все интриги вашего Фонда.
Якобсон, явно смущенный тем обстоятельством, что Дронго и Барбара стали свидетелями подобного разговора, уговаривал Осинского не нервничать, объясняя случившееся интригами конкурентов. И этим еще больше подлил масла в огонь.
– Интриги! – шумел Осинский. – Какие интриги? Два человека погибли. А если бы я поехал в этой машине? Единственный человек, который нам нужен, это мистер Саундерс, – показал он на Дронго. Потом подскочил к нему, пожал руку. – Я вам благодарен, вы спасли мне жизнь уже второй раз, мистер Саундерс. Я думаю, нам нужно уволить всех наших охранников и оставить только вас. Спасибо вам!
Дронго, несколько ошеломленный таким натиском, молчал. Осинский обратился к Барбаре:
– Кто-нибудь прислал телеграммы еще?
– Да, – кивнула Барбара, – получили новые. Из Лондона, из Вены. Из Вашингтона прислал телеграмму сенатор Доул.
– Да, – оживился Осинский, – пошлите ответную. Передайте, что все в порядке. Когда у него первичные выборы?
– В штате Нью-Гэмпшир, уже сегодня, – ответила Барбара.
– Пошлите телеграмму с пожеланием успехов, – попросил композитор, – и, когда он там победит, обязательно пошлите еще одну.