Симпатичная москвичка желает познакомиться
Шрифт:
— Но ты приехала не в отпуск, — возмутился он, — ты же приехала специально для того, чтобы встретиться со мной!
— Разве это что-то меняет?
— А разве нет? Саша, не надо так говорить, ты меня разочаровываешь! Я буду думать, что ты все время знакомишься по Интернету с иностранцами, чтобы беспроблемно путешествовать.
— Не переживай, такое со мной случилось впервые. И думаю, что в последний раз. У меня не такие крепкие нервы, чтобы играть в эти игры. А сейчас прости, но мне пора. Ты не волнуйся, я передам коробочку, — сказала я, а сама подумала, что сначала посмотрю,
— Но этот подарок действительно для жены моего делового партнера! Его зовут Петр, а ее я в глаза не видел. Просто он недавно женился, и я подумал, что с моей стороны было бы предупредительно отправить ей презент.
Я нахмурилась и взглянула на него подозрительно.
— Я и не знал, что ты так отреагируешь, — продолжал оправдываться Алан, — для тебя у меня тоже есть подарок, — он порылся в кармане и извлек еще одну похожую коробочку, — здесь крем.
— У тебя в кармане мини-филиал бутика «Шанель»? — хмуро поинтересовалась я.
— А еще… Еще я хотел сказать, что я обязательно к тебе приеду. Если ты не против.
— Не против, — усмехнулась я, — хотя и слабо в это верю.
— Или мы могли бы встретиться где-нибудь в Европе, — с энтузиазмом воскликнул он, — это даже лучше. Представляешь, как будет романтично — увидеть тебя в Венеции! Ты когда-нибудь была в Венеции, Саша?
— Не доводилось, — пробормотала я.
— Значит, у меня будет шанс показать тебе самый романтичный город мира. Когда ты свободна?
— В смысле? Ты приглашаешь меня в Венецию так буднично, как будто бы речь идет о походе в зоопарк.
— В наше время это ничуть не сложнее, — немного самодовольно улыбнулся он, — что насчет следующих выходных?
— Ну не знаю, — я была в замешательстве. Если это игра под названием «культурное расставание», то Алан, на мой взгляд, перегибал палку. Если же он говорит серьезно, то это… Это просто безумие.
— Или через две недели. Ты смогла бы взять отгул на пару дней? Мы могли бы устроить романтический уик-энд. В четверг вечером прилетишь в Венецию, а в понедельник утром будешь уже на работе. Все организационные проблемы беру на себя.
— Даже и не знаю. Ты и правда думаешь, что это возможно?
— Если бы я думал по-другому, я бы ничего такого тебе не предлагал, — тихо сказал «идеальный мужчина», притягивая меня к себе, — я буду скучать по тебе, Сашенька.
И тут я не выдержала. Не знаю, что подействовало на меня сильнее — история с пудрой или это произнесенное с британским акцентом «Сашенька». Но в тот момент вся моя грусть вырвалась на волю половодьем слез. Мне было все равно, что он удивлен моей эмоциональностью и что он видит, как слезные потоки смывают с моей физиономии тщательно наложенный с утра макияж. Механический голос объявил о начале регистрации на мой рейс, а я все стояла, уткнувшись носом в его пропахший туалетной водой «Кензо» клетчатый шарф и отчаянно рыдала.
А он гладил меня по волосам и говорил:
— Сашенька, успокойся. Ты просто помни о том, что через две недели мы увидимся в Венеции. Нам надо потерпеть всего четырнадцать дней.
— Значит, ты все-таки меня не обманываешь? —
— Через две недели, — тихо и четко проговорил он, отстраняя меня на расстояние вытянутой руки и заглядывая в мои покрасневшие глаза, — Мы увидимся в Венеции ровно через две недели. Я обещаю.
Вернувшись домой, я первым делом возненавидела Москву с ее идиотским неустроенным климатом, дорожной солью, которая упрямо и зло разъедает сапожки, неприветливыми аборигенами, безвкусной самоварной роскошью и скромно соседствующей с ней нищетой.
Бедное мое сердце ныло, как капризный ребенок, и звало меня туда, где по узеньким улочкам бодро колесят двухэтажные автобусы, где девушки носят босоножки с меховыми шубками, где на блошином рынке можно запросто прикупить платье начала века в носибельном состоянии, где в сдержанной роскоши белого особняка обитает мой идеальный мужчина.
Что может быть безнадежнее, чем роман с иностранцем? Хотя пару лет назад меня угораздило влюбиться в якобы британского бизнесмена, который на деле оказался киприотом, продавцом мороженого и по совместительству брачным аферистом. Но это совсем другая история.
Нас разделяют сотни километров. Конечно, я могу спускать всю наличность на организацию свиданий и раз в пару месяцев навещать его в Лондоне. А он в свою очередь мог бы иногда приезжать ко мне. Но это же капля в море, крошечный клочок праздника в унылом водовороте будней. Быт сближает, а вот мы с Аланом лишены возможности делить друг с другом не только фееричные каникулы, но и милые житейские радости.
И от этого так обидно, что хочется завыть на луну.
Статью, посвященную Алану, я писала всю ночь. Это на меня совсем не похоже — вообще-то в темное время суток я предпочитаю либо надираться текилой в сигаретном дыму диско-клуба, либо крепко спать, уютно уткнувшись носом в лучшем случае в плечо любимого, а в более типичном — в подушку. Но в этот раз все было по-другому. За то время, пока я вдохновенно писала статью, я успела раза три серьезно всплакнуть, раз десять мечтательно рассмеяться, опустошить полторы бутылки красного французского вина, раз двадцать позвонить Лерке и каждый раз бросать трубку, не дождавшись гудков.
Вот только я не знала, омрачать ли идиллию упоминанием о пресловутой пудренице. Но потом подумала, что, как журналист, я обязана писать только чистую правду. И даже лучше, если под конец статьи появится интрига, которая хоть чуть-чуть разбавит океан рожденных мною розовых соплей.
К утру материал был готов. Как ни странно, я почти совсем не устала. И мне даже не хотелось спать. Только наметившиеся темные полукружья под глазами намекали на то, что ночь была бессонной. Наверное, коллеги будут красноречиво посмеиваться, глядя на меня. Потому что я больше похожа не на женщину, которая провела ночь наедине с компьютером, а на влюбленную, у ночи которой куда более интересный сценарий.