Симпатичная москвичка желает познакомиться

Царева Маша

Он расслабленно улыбнулся, распахнул коробочку и приблизил свой нос (весь в расширенных черных порах) к изящной пудренице. Вдохнул ее аромат и заулыбался еще шире.

— Обожаю «Шанель», — признался он в ответ на мой изумленный взгляд.

Я посмотрела на его руки. Его пальцы были тонкими и длинными, как у пианиста, а ногти — ухоженными и покрытыми бледно-розовым лаком. Не чета моим ручонкам, которые встречаются с маникюршей в лучшем случае раз в месяц. Нехорошее подозрение скользким ужом шевельнулось в груди. Узнав, что деловой партнер Алана — мужчина, я расслабилась и ревновать перестала; а может

быть, зря?! Об этом даже думать не хочется, но в наше время случается всякое.

Вот у меня есть один знакомый, работник банка, внешне напоминающий Тома Круза. Вокруг него, холеного, загадочно улыбающегося, стильного, вертящего на пальце ключи от джипа «Лексус», вьются девушки всех форматов и мастей. Когда он однажды пригласил меня на ужин, я ушам своим не поверила, ведь я знала, что его экс-герлфренд — довольно известная фотомодель, укатившая по контракту в Париж и прозвездившая на обложке местного журнала «Вог». Подумать только, ликовала я, выходит, он поставил меня на одну ступень с признанной всем миром красавицей! Однако в процессе романтического поедания спагетти радость моя немного поутихла. «Том Круз» оказался парнем простым и после того, как мы отстраненно и застенчиво обсудили погоду и новинки кинематографа, без обиняков признался: «Я двустволка. Надеюсь, это тебя не смущает». Сначала я даже не поняла, что он имеет в виду. Тогда он услужливо объяснил, что это означает бисексуальность. То есть, красавец банкир интересуется не только прекрасными дамами, но и жеманными юнцами. И на прошлой неделе ему удалось соблазнить артиста балета — он рассказывал об этом хвастливо, явно напрашиваясь на комплимент. Пусть я считаю себя девушкой современной и лишенной большей части предрассудков, но смириться с третьим лишним (да еще и артистом балета!) в своей постели не смогла.

А теперь вот по всему выходит, что мой «идеальный мужчина», Алан Джексон, тоже из любителей повоевать на двух фронтах. И ладно бы еще сидящий передо мной холеный юноша был пресловутым артистом балета — конечно, это бы ничего не изменило, но мне не было бы, по крайней мере, так обидно. Но как такой роскошный мужик, как Алан, мог вообще взглянуть в сторону этого недоделанного Петра?! Я представила себе мускулистые руки Джексона, смуглые, покрытые умеренной темной растительностью, крепко сжимающие в страстных объятиях тщедушного типа, который, не подозревая о моем испорченном настроении, продолжал радостно вертеть в ухоженных пальчиках пудреницу.

И у меня пропал аппетит, несмотря на то, что на тарелке оставалась внушительная горка черной икры.

— Что ж, моя миссия выполнена, — вздохнула я, — пора идти.

— Даже кофе не выпьете? — удивился подобревший Петр, — Саша, оставайтесь, я никуда не спешу! И мне приятно угостить девушку Алана.

— Послушайте, я все понимаю, но это уже перебор, — не выдержала я, — незачем измываться надо мной. А Алан… Он должен был меня предупредить. Я еще подумала бы, стоит ли с вами встречаться.

Его лицо вытянулось.

— Что-то я вас не понимаю… — промямлил он.

— Я вас тоже не понимаю! — в отчаянии воскликнула я. — Не понимаю, куда катится этот мир. Неужели я просто отстала от жизни? Но у меня такие вещи в голове не укладываются!

— Какая муха вас укусила? — Петр беспомощно огляделся по сторонам. —

Говорите тише, на нас люди смотрят. Это мой любимый ресторан, меня здесь все знают!

— А вы? — не обращая внимания на его умоляющий протест, я продолжала вещать на повышенных тонах. — Неужели вы совсем его не ревнуете?

— Кого? — опешил любовник моего любовника.

— Как будто бы сами не понимаете, — желчно усмехнулась я, — Алана, нашего общего… друга. Кого же еще?

— Что за чушь вы несете? — он нервно отодвинул от себя тарелку с салатиком. — С какой стати я должен его ревновать? Уж не думаете ли вы, что я… что мы с ним… — булькнув, он замолчал и в ужасе на меня уставился, — Боже, вы и в самом деле так думаете!

— Хотите сказать, что я не права?

На нас уже с любопытством поглядывали не только посетители, но и персонал. Я заметила, что один из официантов, как голодная акула, кружит возле нашего столика, жадно вытягивая шею и прикидывая, как весело он будет сплетничать о нас с друзьями.

— Саша, да как вам такое могло в голову прийти? Неужели это потому, что у меня выщипаны брови?

— Ах, у вас еще и брови выщипаны, — у меня вырвался нервный смешок, — этого я и не заметила.

— Вам же русским языком объяснили, что я недавно женился! Это подарок для моей жены, ясно тебе, дурища?!

— А вот оскорблять меня не надо. Какой нормальный мужчина, скажите на милость, будет обнюхивать пудреницу и ловить от этого кайф?!

— Между прочим, я визажист! — торжествующе выкрикнул он. — И отлично разбираюсь в косметике.

— Насколько мне известно, Алан Джексон не имеет отношение к визажу, — припечатала я, — тогда каким же образом вы могли оказаться деловыми партнерами?

— Какой ужас, — прошептал Петр, салфеткой смахивая бисеринки пота со лба, — не понимаю, что он в вас нашел. Сумасшедшая баба.

— Ага, значит, все-таки ревнуешь!

— Алан — продюсер. Он собирался заниматься мюзиклом, в котором я работал, — устало объяснил он, — мы встречались много раз, на кастингах актеров. Правда, потом все сорвалось, но мы успели подружиться. Я — известный визажист, ясно вам? Кстати, вы совершенно не умеете красить глаза.

— Вообще-то они у меня сегодня не накрашены, — машинально объяснила я, — так это правда?

— Вот! Смотрите! — он потряс передо мною шикарным портмоне из кожи змеи. Из прозрачного окошка для фотографий улыбалась мулатка с крупноватыми чертами лица и отбеленными зубами. — Это моя жена. Вы довольны?

Я нахмурилась. Похоже, он не врет. Ну с какой стати яркому представителю племени нетрадиционно ориентированных мужчин заботливо прятать в бумажнике женскую фотографию? В наше время никто не нуждается в наивном камуфляже такого рода.

— Извините, — пробормотала я, — я просто… ошиблась.

— Хорошенькая ошибка. — возмутился Петр, — а если бы здесь оказались журналисты? Про меня иногда пишут в прессе!

Я подумала, что если он так опасается журналистского сарказма, то лучше бы убрал подальше на антресоли свои кошмарные оранжевые брюки. А вслух, примирительно улыбнувшись, сказала:

— У меня к вам просьба. Не говорите об этом незначительном инциденте Алану!

Не успела я пройти несколько метров, как на мобильный позвонил Алан.