Символ любви
Шрифт:
Он уже собрался сообщить ей, что Джереми Попинкарт — редкостный глупец, но она вдруг ахнула.
— Господи! Моя блузка! — Повернувшись к Стивену спиной, Хейли начала приводить себя в порядок. — О Боже, что вы обо мне подумаете?..
— Я думаю, что вы удивительная женщина, — проговорил Стивен.
«Удивительная женщина»? Он, кажется, сходит с ума.
Хейли наконец повернулась к нему, и он увидел, что ее блузка застегнута неправильно, а волосы по-прежнему в полнейшем беспорядке. Ему снова захотелось поцеловать ее, но она неожиданно проговорила:
— Мне пора идти. Доброй ночи.
Резко повернувшись, Хейли побежала по дорожке.
Стивен перевел дух. Ему казалось, что он все еще чувствует аромат ее волос и тепло ее тела. Проклятие! Он вышел в сад, чтобы успокоиться, — и в результате так распалился, что теперь наверняка не сможет уснуть. Черт побери, о чем он думал? Во всяком случае, теперь Стивен знал, что будет постоянно думать о Хейли Олбрайт.
Глава 10
Стивен медленно направился к дому. Он прекрасно понимал, что после встречи в саду ему не удастся заснуть, поэтому вошел в библиотеку и устремился к подносу с напитками. Выпив один за другим два стакана бренди, он уселся у камина. «Черт побери, что же я наделал?» Конечно, он совершил ошибку, поцеловав Хейли. Но почему же ему не удалось остановиться? Проклятие! Он чувствовал, что его неудержимо влечет к этой женщине, но не понимал, что именно так его привлекает… Стивен вздохнул и закрыл глаза. Вспоминая о поцелуях Хейли, он вдруг сообразил, что впервые целовался с такой высокой женщиной. Когда он обнимал ее, его не покидало ощущение, что они с Хейли — идеальная пара. Не уйди она из сада, одному Богу известно, что могло бы произойти. Хейли волновала его сильнее, чем любая из женщин, которых он знал. Когда она прижалась к нему, Стивен почувствовал, что вот-вот потеряет голову. Ему безумно хотелось сорвать с нее одежду и насладиться прекрасным телом. На сей раз он сумел удержаться, однако эта победа над страстью стоила ему огромных усилий. Разумеется, ему не следовало ее целовать. Однако его неудержимо влекло к этой женщине. А теперь он сидел ночью в библиотеке и пил бренди, потому что не в силах был уснуть. И все из-за провинциальной старой девы. Посмотрели бы на него сейчас члены его клуба — они бы все со смеху поумирали. И все же Хейли — чудесная женщина. Таких, как она, он прежде не встречал. Хейли заботится не только о братьях и сестрах, но и о старых слугах и при этом ничего не просит взамен. Но ведь у нее множество недостатков. Ее поведение, манера одеваться, ее семейство… Добропорядочные дамы, увидев Хейли, бросились бы за нюхательной солью. Но почему же она его очаровала? Почему его к ней влекло? Стивен встал и принялся расхаживать по комнате. Что ж, он должен признать, что остался в Олбрайт-Коттедже только потому, что опасался очередного покушения. Но вскоре он вернется в Лондон и, уж конечно, никогда больше не увидит Хейли. Значит, сейчас следует думать о том, как поймать убийцу, а не о поцелуях в саду. Во всяком случае, нельзя затевать флирт с Хейли. Будь она поопытнее, тогда бы он, наверное, воспользовался случаем… Но у него нет ни малейшего желания соблазнять провинциальную девицу. Внезапно остановившись, Стивен криво усмехнулся — ведь он до сих пор не успокоился, до сих пор желал ее. И все-таки ему следует пересилить себя. Его жизнь — в Лондоне, и в его мире нет места для мисс Хейли Олбрайт и ее шумного семейства. Поэтому он постарается держаться от нее подальше. А когда будет находиться рядом с ней, попытается держать себя в руках. И никаких поцелуев. Никаких объятий. Сегодня он не устоял, но повторять подобные ошибки не намерен. Стивен решительно направился в свою спальню. Конечно же, он сумеет держать себя в узде еще несколько недель. А когда вернется в Лондон, окажется в объятиях любовницы и забудет о том, как безумно возжелал эту провинциальную простушку. «Да, так и произойдет. Как только я утолю страсть с любовницей, все мысли о Хейли тут же вылетят у меня из головы». Но сможет ли он забыть ее? Хейли лежала в постели, глядя в потолок. Она снова и снова переживала чудесные минуты, которые провела в саду наедине со Стивеном. Вспоминая о страстных поцелуях, она то трепетала в восторге, то сгорала от стыда. А его жаркие объятия и удивительный запах, присущий только ему… Подобных ощущений ей еще не доводилось испытывать. Она прожила двадцать шесть лет — и не имела даже отдаленного представления о том, что такое желание. И вот, встретив Стивена в ночном саду, она поняла это после первых же его прикосновений. Это было мучительное, сладкое, жаркое, вызывающее сердцебиение ощущение, захватившее все ее чувства… Хейли судорожно сглотнула и поднесла пальцы к распухшим губам. О Боже, что он подумал о ней?! Ведь она с такой готовностью отвечала на его ласки… Потому что ничего не могла с собой поделать, потому что забыла обо всем на свете. Джереми Попплмор, разумеется, никогда не вызывал у нее подобных чувств. Хейли поняла, что уже совершенно не жалеет о разрыве с Джереми. Но что же с ней происходит? Хейли вздрогнула и прижала ладони к пылающим щекам. Она влюбилась в Стивена Барретсона. Влюбилась… О Господи, неужели это возможно? Откинувшись на подушки, Хейли глубоко вздохнула. Она уже давно рассталась с надеждой найти того, кого смогла бы полюбить. Пережив разрыв с Джереми, Хейли поняла: нельзя обвинять его за то, что он не захотел взвалить на себя ответственность за весь олбрайтский выводок. Подобная ответственность могла бы отпугнуть кого угодно. Хейли решила, что счастье в браке — не для нее; ее дело — заниматься хозяйством и воспитывать младших братьев и сестер. Что же касается мужчин… Ни один из холстедских джентльменов ей не нравился. К тому же она слишком высока ростом, слишком плохо одевается и совершенно не умеет вести себя в обществе. Так что выбора у нее не было; с мечтами о любви пришлось расстаться. И вот в ее жизни появился Стивен Барретсон… После того как Хейли привезла его в свой дом, она думала о нем постоянно. Даже когда он лежал в лихорадке, Хейли чувствовала: между ними существует какая-то необъяснимая связь. Когда же он наконец очнулся, она заглянула в его зеленые глаза и сердце затрепетало. А теперь, несколько дней спустя, Хейли поняла, что полюбила этого мужчину. Но Стивен был ужасно одинок — Хейли видела грусть, затаившуюся в его глазах. Когда она смотрела на него, ей и самой становилось грустно. Чем помочь ему, как развеять его грусть? Как-то раз, глядя на Стивена, Хейли поймала себя на мысли о том, что он напоминает ей кошку со сломанной лапкой, которую она подобрала в детстве. Сердце ее обливалось кровью от жалости к страдающему животному. Хейли принесла кошку в сарай и вылечила. Она назвала ее Петунией и очень привязалась к этому пушистому существу. Петуния же превратилась в настоящую красавицу. Правда, она иногда кусалась и царапалась, но девочка не сердилась на нее, и вскоре они стали неразлучными друзьями. Петуния умерла, когда Хейли было шестнадцать лет, и она долго оплакивала ее. А Стивен… Он тоже нуждался в любви и сочувствии, пусть даже сам этого не понимал. «Возможно, я сумею вылечить его душевные раны, как залечила телесные. Может, к нему никто не был добр, никто не любил его? Что ж, надо показать Стивену, что такое любящая семья, и тогда ему, возможно, захочется остаться в Холстеде. Может быть, тогда он полюбит меня, как я люблю его». Она знала: если Стивен уедет через две недели, сердце ее будет разбито. Но полюбит ли он ее? Хейли тяжко вздохнула. С Джереми у нее ничего не получилось, потому что она не захотела расстаться с младшими братьями и сестрами. Но ведь с тех пор ничего не изменилось. И кроме того, у нее есть тайна — ее сочинительство. Можно ли при подобных обстоятельствах на что-то рассчитывать?.. К тому же она не слишком привлекательная. Едва ли такой мужчина, как Стивен, ее полюбит. «Не забывай, как он целовал тебя», — услышала Хейли свой внутренний голос. Да, он целовал ее долго и страстно. А вдруг она не настолько уж лишена привлекательности, как ей кажется? Хейли решительно отогнала эту мысль. Нет, конечно же, она далеко не красавица. Может, Стивен все-таки полюбит ее? Хейли покачала головой — у нее не было шансов. Но все же… Неужели не стоит рискнуть?
Глава 11
Когда утром Стивен вошел в столовую, он увидел, что там никого нет, кроме тети Оливии.
— Доброе утро, мистер Барретсон, — сказала она. — Кофе, фрукты и булочки на буфете.
— Благодарю вас, мисс Олбрайт, — сказал Стивен. Из-за неумеренного поглощения бренди накануне вечером у маркиза ужасно болела голова, и он решил, что кофе — это именно то, что ему в данный момент требуется. Он собирался извиниться перед Хейли, и ему хотелось перед встречей с ней как следует собраться с мыслями.
— Вы должны называть меня тетей Оливией, — сказала пожилая дама с дружелюбной улыбкой. — Ведь вы член нашей семьи, мой милый.
Стивен в изумлении уставился на мисс Олбрайт. «Член семьи»? Он даже не чувствовал себя членом своей собственной семьи.
— Э-э… благодарю вас… тетя Оливия, — в смущении пробормотал Стивен.
— Вы сегодня неважно выглядите, — заметила она. Вспомнив о Хейли, Стивен потупился.
— Боюсь, что я сегодня неважно спал.
— Ах, Боже мой! Это очень плохо. Я тоже иногда по утрам встаю не с той ноги.
Тетя Оливия с сочувствием покачала головой. Стивен чуть не поперхнулся кофе.
— Я сказал «спал», а не «встал».
Радостная улыбка озарила лицо пожилой дамы.
— А!.. Очень рада, что вы чувствуете себя хорошо. Хотя я удивлена, что вы так говорите. Вы немного бледны.
— Я прекрасно себя чувствую, — с отчаянием в голосе проговорил Стивен и тотчас же почувствовал, что в висках у него словно застучали молоточки. — А где… все остальные? — чуть ли не прокричал он, надеясь, что тетя Оливия его услышит.
— Хейли и дети пошли на озеро. Они там занимаются.
— Занимаются? На озере?
— Конечно. Хейли всегда проводит уроки на свежем воздухе, если погода позволяет. А я осталась дома, чтобы присмотреть за прачкой, она приходит к нам из городка. Хейли говорит, что не знает, как обошлась бы без моей помощи. Знаете… если бы я не присматривала за стиркой, мы все давно уже ходили бы в лохмотьях!
Стивен едва заметно улыбнулся. Как это похоже на Хейли — сделать так, чтобы тетка почувствовала себя нужной. Допив кофе, он поднялся из-за стола, подошел к тете Оливии и запечатлел поцелуй на ее пальцах.
— Хейли и детям очень повезло, вы за ними присматриваете, тетя Оливия.
Стивен старался говорить как можно громче, чтобы пожилая дама расслышала его. И она действительно услышала — Стивен понял это, заметив на щеках тетушки румянец.
— Ах! — Она пригладила волосы и потупилась. — Как вы замечательно говорите, мистер Барретсон. Знаете, я думаю, что вы очаровательнее самого короля. — Она взглянула на него и еще больше порозовела. Стивен засмеялся.
— Не уверен, что «очаровательный» — наилучшее слово для описания достоинств его величества.
Она широко раскрыла глаза.
— Боже мой, неужели вы с ним встречались?
— Разумеется, я… — Стивен осекся, закашлялся. Он совсем забыл, за кого себя выдает. Ведь домашний учитель никак не может быть знаком с королем Георгом. — Прошу прощения. Конечно же, я с ним не знаком… Знаете, я, пожалуй, схожу к озеру и посмотрю на них.
Стивен снова склонился над рукой тетушки, а затем поспешно вышел из столовой.
— Какой чудесный молодой человек, — пробормотала Оливия. — Такой очаровательный… И дьявольски красив. Интересно, что моя племянница собирается с этим делать?
Голоса Стивен услышал раньше, чем увидел говоривших. Остановившись у прибрежных зарослей, он прислушался.
— Превосходно, — раздался голос Хейли. — А теперь кто мне скажет, кто такой Брабанцио?
— Это отец Дездемоны из «Отелло», — ответил Натан. — Он категорически возражал против ее брака с мавром.
— Правильно, — сказала Хейли. — А Гонерилья?
— Она старшая дочь короля из «Короля Лира», — ответил Эндрю. — Это слишком легкие вопросы, Хейли. Спроси что-нибудь потруднее.
— Хорошо. Кто такой Деметрий?
— Молодой человек, влюбленный в Гермию из «Сна в летнюю ночь», — сказал Натан.
— Нет, — возразил Эндрю. — Он друг Антония из «Антония и Клеопатры».
— Вы оба правы, — улыбнулась Хейли. — Шекспир часто использует одно и то же имя в разных пьесах.
— Деметрием зовут также брата Хирона из «Тита Андроника», — проговорил Стивен, выходя из-за деревьев.
Он осмотрелся. Хейли и мальчики устроились на огромном, изъеденном молью стеганом одеяле. Натан и Эндрю лежали, а Хейли сидела, подобрав под себя ноги. Немного в стороне расположились перед мольбертами Келли и Памела — обе с кисточками для акварели.