Син-Бин
Шрифт:
— Ей было одиноко…
— Не надо. — Кольт прервал меня, подняв глаза, впившись глазами в мои. — Одиночество — не причина для измены. Никогда.
— Ты прав. Прости.
— Тебе не стоит извиняться. — Он улыбается мне, делая глубокий вдох. — Я имею в виду, что не представляю, о чем она думала, рассказывая об этом папе. Я понимаю, она чувствовала себя виноватой. Понимаю, что она не хотела ему врать, но папа есть папа. Нельзя ударить бешеную собаку и ждать, что она не укусит тебя в ответ. Это была не гребаная сказка. Она открылась его гневу,
— Потому что она любила его.
— Потому что она любила его. — С горечью подтверждает Кольт. — И он изменил ей с Хелен. В качестве расплаты.
Я отворачиваюсь.
Мои мысли подобны урагану, ускоряются и становятся все более дикими с каждой секундой.
В качестве расплаты… Должно быть, беременность Хелен стала для него огромным сюрпризом.
— Но почему он ничего не сказал твоей маме? Почему он держал Хелен рядом с собой?
— Понятия не имею, Ава. Он не любит Хелен и никогда не любил. И других женщин в его жизни тоже нет. — Его измученные глаза находят мои, и никто из нас не отводит взгляд. — Мне нужно поговорить с ним. Я хочу знать его причины. Больше всего на свете.
— Когда?
— Когда я буду готов. — Он садится и мгновенно прижимает меня к своей груди. — Без тебя я бы не смог все это переварить. Я бы сошел с ума, по-настоящему.
— Ты преувеличиваешь.
Я обхватываю его за шею и смотрю в его загадочные глаза. Моя первая мысль о цвете его глаз приходит в голову — как будто он сам демон.
Манящий и искушающий.
Прошло столько месяцев, а я все еще думаю так же.
Колтон Томпсон — мой собственный Аид, а я — его Персефона.
Зависимость сильна и непоколебима.
— Я констатирую факты, маленькая мисс Любительница Аргументов.
— Новое прозвище?
Я вздергиваю бровь, когда он обхватывает руками мою талию и встает с дивана. Скрещиваю ноги за его спиной.
— У меня есть куча новых прозвищ для тебя. — Бормочет Кольт, приближаясь к моему лицу. — Но «Сладкая» по-прежнему остается моим любимым.
— О, я не сомневаюсь, Винни-Пух. — Я целую его губы. — Что мы будем делать?
— Примем ванну.
Он несет меня в свою ванную, когда в моей голове возникает вопрос.
— Почему твоя мама решила рассказать тебе об этом именно сейчас?
Кольт останавливается на месте, глядя мне в лицо.
— В последнее время она чувствует себя лучше. Подход доктора Стюарта работает, и ее депрессия прошла. Она начала вести небольшой дневник. Это помогает ей тренировать память, она много размышляет о своем прошлом. — Он слегка улыбается, но улыбка быстро исчезает. — Папа приехал навестить ее, и она решила открыться мне. Честно говоря, я не знаю, о чем еще они говорили и почему ему вдруг стало не все равно, но я хочу с ним поговорить.
Пока мы раздеваемся и вместе ложимся в ванну, я понимаю, что была права: я понравилась его отцу, и он был рад за Колтона. Неважно, насколько все плохо, Эрик Томпсон любит своего
Первая игра регионального полуфинала состоится на следующей неделе, поэтому хоккейная команда проводит большую часть утренних и вечерних тренировок. В эти дни я почти не вижу Колтона, но, по крайней мере, я всегда знаю, где его найти. Обычно я не хожу на каток, когда у него тренировка, но сегодня у меня есть новости, которыми я хочу поделиться, и мне не терпится узнать, что он об этом думает.
Прошел месяц после игры с «Гладиаторами». Я добилась хороших результатов, преодолевая свой страх с помощью Кольта. Мои шаги легки, когда я спускаюсь по лестнице.
Улыбаюсь, мои глаза прикованы к нему на льду. Никто, кроме наших друзей, не знает, что мы с Колтоном вместе, но меня это больше не волнует. Лейла права: нелепо продолжать скрывать это.
Я прихожу вовремя. Ребята катаются в моем направлении, покидая лед. Мой телефон пикает от входящего сообщения, и я достаю его из сумочки. В следующее мгновение кто-то выхватывает его у меня из рук. Какого черта? Поднимаю глаза и вижу Мура, который смотрит на меня с ухмылкой.
— Отдай его.
— С чего бы это? У тебя в телефоне сохранено что-то очень важное для меня, и я хочу, чтобы это исчезло.
Его глаза, сузившиеся до щелей, говорят о его намерениях. Этот парень ненавидит меня. Он все еще не оправился от моей выходки.
— Я не буду использовать фотографию против тебя, пока ты держишься от меня подальше. — Я пытаюсь схватить свой телефон, но безуспешно. — Отдай его, Мур.
— Нет, черт возьми, все будет не так. — Он наклоняется к моему лицу, его ноздри раздуваются. — Ты собираешься сказать мне…
— Оставь ее, блять, в покое. — Знакомый голос прорывается сквозь атмосферу, и Колтон выхватывает мой телефон из пальцев Мура. — Разве я не говорил тебе держаться от нее подальше?
— Это не твое дело, Томпсон. — Кричит Мур. Он с силой хватает меня за локоть, и я вздрагиваю от внезапной боли. — Она…
Его слова замирают в горле, когда кулак Колтона врезается ему в живот, заставляя его отпустить меня и отступить назад. Я задыхаюсь, кто-то проносится мимо меня, оттаскивая Кольта назад. Это правый защитник команды, Бейли, но и другие парни тоже здесь, они наблюдают за происходящим с удивлением на лицах.
— Да что с тобой такое, Томпсон? — Лицо Мура бледное, и он прижимает обе руки к животу. — Неужели у этой сучки такая волшебная киска, что ты совсем спятил? Напасть на товарища по команде…
— Она моя девушка. — Рычит Кольт, и все разом замолкают. Даже Бейли отпускает его. — И ты не имеешь права прикасаться к ней или ее вещам. Отвали, Мур, и эта фотография никогда не увидит свет. Но продолжай в том же духе, и я уничтожу тебя на хрен. Я ясно выразился?
— Гребаный придурок. — Сердито бормочет Мур.