Син-Бин
Шрифт:
— Какие у тебя планы на зимние каникулы? — Спрашивает Бенсон, пока мы идем по коридору к выходу.
— Никаких планов. Я остаюсь здесь.
— Должно быть, одиноко.
— Я уже привык к этому. Летние каникулы — единственные, когда я бываю дома.
Он смотрит на меня, разглядывая с ног до головы. В его жалости нет нужды. Я совершенно нормально отношусь к тому, что не вижу свою семью. На самом деле я чувствую себя намного лучше, когда я один. Или когда я с Авой, но этого не случится. Она уже рассказала мне, как сильно
Открываю дверь, и мне в лицо ударяет холодный воздух. Вздрагиваю, мурашки бегут по коже. Слишком холодно, черт возьми.
— Колтон?
Я останавливаюсь на месте и поворачиваюсь направо, глядя на Бенсона.
— Слушай, я не из тех, кто лезет на рожон, и уж точно не из тех, кто сплетничает, но я внимательный. Я вижу вещи, слышу слова и делаю предположения. — Бенсон переключается, внезапно становясь серьезным. — Между тобой и Авой что-то происходит?
Честность моего ответа зависит только от одного. Что он хочет знать?
— Может быть.
— Неважно, что ты сейчас думаешь, она всего лишь моя подруга. — Говорит он, выпрямляя спину и расправляя плечи. — У нас был секс, но это в прошлом. У меня нет к ней никаких чувств. Я спрашиваю тебя об этом, потому что Ава мне дорога, и я не хочу, чтобы она пострадала.
— Почему я должен причинить ей боль?
— Потому что это ты. Томпсон, я знаю тебя с первого курса, и твоя репутация опережает тебя. У тебя когда-нибудь была девушка? Или какие-нибудь серьезные отношения?
— При чем тут это? — Спрашиваю я, чувствуя недоумение.
— Все. Два года назад ее бывший сделал с ней номер, и с тех пор у нее не было парня. — Бенсон облизывает губы, отворачивается и смотрит на что-то позади меня. — Она была готова потерять себя в том парне, но теперь отказывается быть с кем-либо. Так что если она позволяет тебе приблизиться к ней, это что-то значит. И я не хочу, чтобы ты испортил ей жизнь еще больше, чем это сделал ее бывший.
— Я не собираюсь причинять ей боль. — Он открывает рот, но я не позволяю ему перебить меня. — Она другая, и она мне нравится.
Бенсон на мгновение замолкает. Затем улыбается.
— Приятно слышать.
Засунув руки в карманы, я выдерживаю его взгляд. Вопрос задерживается на кончике моего языка.
— Что он сделал?
— Спроси ее сам. Посмотрим, доверяет ли она тебе.
— Отлично. — Хмыкаю я, кончики пальцев чешутся.
Мне вдруг очень сильно захотелось курить — я не делал этого уже несколько месяцев. Но возможность того, что она мне не доверяет, пугает меня до смерти.
— Послушай, тот разрыв повлиял на нее гораздо сильнее, чем она думает. Ава наивно полагает, что уже смирилась с этим, но это не так. — Бенсон делает глубокий вдох. — Ее отказ выходить на лед доказывает это.
— Подожди. Она сказала мне, что они с катком больше не друзья. Это из-за ее бывшего?
Он кивает.
—
Мы оба молчим, смотрим друг на друга и ничего не говорим. Колесики в моей голове работают быстро, в голову приходит только один возможный вывод.
— Он хоккеист?
— А ты шустрый. — Бенсон ухмыляется, хихикая. — Он играет за «Гладиаторов».
Наши злейшие соперники. Я знаю каждого парня из этой команды.
— Кто он?
— Джефферсон. — Фыркает Бенсон, гримасничая. — Он гребаный придурок.
— Если он причинил ей боль, то он больше, чем просто придурок.
Я смутно помню его, поскольку он на два года младше меня, но я позабочусь о том, чтобы он запомнил меня после нашей следующей игры.
— О, я знаю этот взгляд, и мне его не жаль.
— А зря.
Тихо смеюсь, подхожу ближе и протягиваю Дрейку руку. Он берет ее и притягивает меня к себе, коротко обнимая, прежде чем отстраниться.
— Спасибо за честность, Кольт.
— Тебе тоже. — Я улыбаюсь ему. — Теперь я знаю кое-что новое о девушке, которая мне нравится.
— Ты говоришь так, будто она… — У Бенсона отвисает челюсть, и он смотрит на меня так, будто я превратился в Шрека. — Она первая девушка, которая тебе нравится?
Я раздраженно поправляю капюшон, нахмуриваю брови и отвожу взгляд.
— Да.
— Чувак. Ты серьезно? Это потрясающе.
— Это стыдно.
— Нет, тупица. Это значит, что она особенная. Может быть, даже единственная.
Я моргаю. Он что, блять, серьезно?
— С меня хватит этого разговора.
Я поворачиваюсь на пятке и ухожу от Бенсона, который задыхается от смеха.
Отперев машину, бросаю сумку на заднее сиденье и сажусь за руль. Только сейчас понимаю, что улыбаюсь.
Запуская двигатель, я думаю о ее последнем сообщении. Она уезжает, как только закончатся занятия, и у меня совсем не будет шанса увидеть ее.
Две недели без Авы? Я обречен.
Который час? Я тяжело дышу, все мое тело покрыто потом. Одиночество не идет мне на пользу. Уже в третий раз за неделю я засыпаю за просмотром Шерлока и просыпаюсь от того, что мне снится мое прошлое.
В голове всплывает образ беременной Хелен, разговаривающей с моей мамой, и в горле возникает тошнотворное чувство. Я нахожусь в опасной близости от воспоминаний, которые хочу забыть, которые я пытался стереть, уничтожить, потому что они приносят только боль и печаль.