Син-Бин
Шрифт:
Ава прижимает ладонь ко рту, в уголках ее глаз катятся слезы.
— Это ведь был мой отец, да? Кто нашел ее? Я помню, что слышала об этом, но он говорил неясно. Он не сказал мне об этом сразу, потому что я бы впала в ярость, если бы узнала, что он рисковал своей жизнью, находясь там один, без снаряжения и помощи своих ребят. Кажется, я подслушала его разговор с кем-то об этом. Иначе он никогда бы мне не рассказал.
— Да, он спас мою маму. Даже поехал в больницу, где встретил меня. Если бы не твой отец, мама бы умерла, а я бы в тот день сорвался. Я не уверен, что когда-нибудь оправился бы от этого. Он дал мне надежду,
— Кольт… — Произносит Ава, по ее лицу текут слезы.
Ее глаза темнеют, их изумрудный цвет становится все глубже, я завороженно смотрю на нее, не в силах отвести взгляд.
Останавливаю машину на обочине, отстегиваю ремень безопасности и притягиваю ее к себе на колени. Я просто хочу ее тепла, ее близости. Хочу впитать ее запах и утонуть в ней. Она нужна мне гораздо больше, чем она сама понимает.
Она обхватывает мою шею руками, прижимаясь к моей груди. Ава снова и снова шепчет мое имя, ее руки массируют мои плечи, принося столь необходимый мне покой. Я готов рассказать ей то, что скрывал от всех, от всех своих друзей, включая Клэя. Правду о состоянии моей мамы.
— Ее сердце перестало биться во время операции, но врачи смогли запустить его снова. Они были очень осторожны в прогнозах, но в итоге решили, что с ней все будет хорошо. Ей было сорок четыре года, и на какое-то время все пошло на лад. Для моего отца не существовало слишком высокой цены, в итоге он потратил кучу денег на врачей и физиотерапевтов. У нее все было хорошо, и даже казалось, что она его простила. Но однажды я понял, что она не помнит того, что я ей рассказывал. Она не могла вспомнить, что делала. Она стала беспокойной и возбужденной, путаясь в собственных реакциях. Я несколько раз подходил к отцу, делился своими опасениями и слышал, что все это у меня в голове. Это было не так, и позже у нее появились признаки апатии и депрессии. Мама потеряла интерес ко всему в жизни, включая меня. Она была просто оболочкой, существующей на тонкой грани между реальным миром и ее воспоминаниями.
— Что у нее?
— У нее был инсульт и тяжелая черепно-мозговая травма, вызвавшая антероградную амнезию. Она ничего не помнит об автокатастрофе. У нее проблемы с воспоминаниями о днях, о разговорах, которые она вела. Мама потеряла контроль над своей жизнью, и это вызвало депрессию. Она стала настолько тяжелой, что начала мешать ее повседневной жизни. Нуждалась в постоянном уходе, в том, чтобы за ней кто-то присматривал. Мой отец вместе с мамиными родителями решил поместить ее в учреждение. Они сказали мне, что так будет лучше, потому что спокойная и предсказуемая обстановка с установленным распорядком дня могла бы уменьшить апатию и помочь справиться с амнезией. Она находится там уже почти десять месяцев, и я навещаю ее каждое воскресенье. Иногда она не помнит моих визитов, наших бесед, но иногда она сама по себе. Доктор Стюарт сказал мне, что последние две недели она вела себя очень хорошо. Нет никаких признаков ее депрессии, а стратегия, которую он выбрал для улучшения ее памяти, демонстрирует прогресс. Честно говоря, мне не терпится увидеть ее, и я хочу, чтобы она познакомилась с тобой.
Ава наклоняется в сторону. Она прижимает большие пальцы к моим щекам и смахивает слезы. Уголки ее рта подергиваются
— И я не могу дождаться встречи с ней. Похоже, она совершенно потрясающий человек, Кольт.
— Так и есть. В отличие от моего отца-донора спермы.
— Твои родители разведены?
— Нет.
— А как же Хелен?
— Она все еще в его жизни, работает в его компании, как будто ничего не случилось.
— Они вместе?
Я вздыхаю, не зная, что ей ответить. Она еще многого не знает.
— Нет. Просто все сложно.
— Ты ведь не рассказываешь мне всю историю?
— Нет. Это еще один долгий и долбаный разговор, а у нас нет на него времени. — Говорю я ей, и она слегка щиплет меня за щеки. — Я расскажу тебе все в другой раз… — В моей голове мелькает идея. — Вообще-то, у меня есть к тебе вопрос.
— Валяй.
Ава опускается на свое место, пристегивая ремень безопасности.
— Мой отец устраивает вечеринку для своих партнеров в конце января. Он ждет, что я буду там…
— Я пойду с тобой. — Прерывает она меня, как будто это самый простой вопрос в мире.
Никаких колебаний, никаких сдерживаний.
— Правда?
Я снова завожу двигатель.
— Да. Твой отец — та еще штучка, и я не хочу, чтобы ты был рядом с ним один. — Ава наклоняет голову. — А Хелен тоже будет там?
— Да.
— Что ж, не терпится познакомиться с этой сучкой.
— Что-то мне подсказывает, что я могу пожалеть о том, что попросил тебя прийти.
— Нет, тебе понравится мое присутствие.
Она высовывает язык, я от души смеюсь, постепенно расслабляюсь. Я был бы рад видеть ее где угодно, не только на этой дурацкой вечеринке, но держу эти слова при себе. Пугать ее не входит в мои планы.
Сначала я прихожу к маме один.
Учитывая ее хрупкое состояние, важно не подвергать ее стрессу.
Она улыбается и обнимает меня крепче, чем обычно. Я вручаю ей свой подарок, она не может удержаться от смеха. Я купил ей подушку авокадо и еще несколько книг в мягкой обложке, все романтические, с большим количеством пуха.
Когда Ава увидела названия, она так громко зарычала, что я подумал, что она заставит меня поехать в книжный магазин и купить что-нибудь другое.
Она этого не сделала, но предупредила меня, что в следующий раз сама будет выбирать книги для моей мамы. Сказать, что я был ошеломлен, значит преуменьшить. Для меня очень важно, что она думает о том, чтобы снова навестить мою маму, и что она так заботится о человеке, которого никогда не видела.
— Ты выглядишь загадочно, Кольт. — Комментирует мама. — Может, ты что-то скрываешь от меня?
— Помнишь, ты говорила, что нужно взять с собой девушку, если она постоянно у меня на уме? Если она вызывает во мне такие сильные эмоции, что их трудно игнорировать?
Мама извиняюще улыбается и слегка качает головой.
— Прости, малыш. Нет, но я могу представить, как говорю это тебе. — Она похлопывает рукой по моему колену. — Она здесь?
— Да, и я хочу познакомить тебя с ней. Могу я пригласить ее войти?
— Конечно. — Мама вскакивает с кровати, выглядит взволнованной, заправляя волосы за уши, разглаживая ладонями платье. — Где твои манеры, Колтон? Ты здесь со мной уже целый час.