«Синано» - потопление японского секретного суперавианосца
Шрифт:
– Мистер Эндрюс!
– отдал я приказ, - тщательно вести наблюдение!
– И, не ожидая его ответа, спустился в боевую рубку, проверить службу группы управления огнем.
Командиру группы сигнальщиков Карнахану я велел передать командиру электромеханической боевой части - стоять на трапе под люком, чтобы я смог сразу сообщать ему все команды с мостика. Лейтенант Казинс сразу же появился и остался стоять посредине трапа, так что мы могли с ним легко переговариваться.
– Ром, мы оба понимаем, как важно теперь потопить этот авианосец. Но у него большая скорость - он может уйти от нас. Знаю, что вы велели главному старшине-мотористу Хоффману проверить работу машинного отделения
Ром кивнул в знак согласия, а я добавил:
– Поговорите с ними об атаке. Это испытанный способ разжечь желание сражаться. Пусть делают что хотят, чтобы поднять скорость. Ласкайте двигатели, обхаживайте их, уговаривайте, просите и целуйте, если это поможет увеличить скорость. Нам нужна большая скорость. Нам помогут даже несколько лишних оборотов.
Ответ Рома был кратким:
– Есть, командир!
Он ушел. У меня не было никакой необходимости просить Рома, чтобы он назначил кого-то другого на пост погружения и всплытия на время своего отсутствия. В центральном посту всегда были люди, готовые подменить друг друга. Ром только бросил взгляд на одного старшину и сказал:
– Побудь тут вместо меня, ладно?
Наши подводники всегда собирались в центральном посту, в ожидании распоряжений, а также для того, чтобы почерпнуть последние слухи. Здесь старые морские волки рассказывали молодежи невероятные истории из службы на старых подводных, дедках, поучительные случаи из прежних боевых походов, а также обо всех ярких личностях, матросах и командирах, с которыми им довелось служить. Эта атмосфера общения всегда напоминала мне кухню старых домов, где любили собираться их обитатели.
Всякий раз, когда лейтенант Казинс заступал на вахту и был не слишком занят, он был окружен внимательно слушающей его аудиторией. Он был лучшим рассказчиком на подводной лодке. Никто из нас не взялся бы утверждать, что у него была более необычная и трудная жизнь, чем у Казинса. Я, например, знал, что Ром был сиротой. Его первые воспоминания были о приюте для сирот где-то в Сан-Франциско. Со временем ему сообщили, что его родители умерли от испанки в конце первой мировой войны. На некоторое время его приютила одна добрая семья, которая и дала ему свою фамилию… - Казинс. А имя Ромоло он получил позже - от названия площади в Сан-Франциско. Подростком он был бутлегером в Сан-Диего. Во времена «сухого закона» его снабжали контрабандным спиртным из Мексики. В конце концов он был арестован и предстал перед судом, где разумный судья спросил, сколько ему лет.
«Насколько я знаю, где-то около шестнадцати, ваша честь», - ответил Ром.
«Ты выглядишь на все восемнадцать, - сказал судья.
– Я советую тебе поступить на военную службу в ВМС. Там хорошая жизнь, и ты получишь специальность, чтобы преуспеть в этом мире».
«Я думал об этом, - ответил Ром.
– Но из-за нынешней депрессии многие хотят теперь поступить на военную службу. Да ведь каждому штату выделена только какая-то квота. Если я не попаду в это число, не видать мне военной службы».
Но от судьи не так-то просто было отделаться.
«Позволь дать тебе совет. Я думаю, торгуя спиртными напитками здесь, в Сан-Диего, ты наверняка имеешь клиентов среди офицеров ВМС. Иди и поговори с ними. Офицер может все устроить…»
Ром обратился к одному морскому офицеру. Тот поговорил с врачом, который проводил медицинское освидетельствование. Когда врач забраковал одного техасца, он сообщил офицеру, что Ром может пойти вместо него, если скажет, что он из Техаса. Ром сыграл роль техасца и поступил на службу. Через несколько лет он получил офицерское звание.
Я все еще находился
– Командир, там делается все возможное, чтобы поднять скорость. Чарли Веллз стоит на вахте в носовом машинном отделении и делает все зависящее от него. Никто не сможет сделать больше.
– И, помолчав, добавил: - Я зашел в кормовой торпедный отсек. Торпеды готовы к стрельбе, и все надеются ударить ими по авианосцу. Я также проверил все главные подшипники гребного вала, они в нормальном состоянии.
– Он улыбнулся: - И еще, командир, все парни внизу, в машинном отделении, просили меня передать вам, что они готовы из кожи вон - только бы потопить это чудовище.
Я тепло поблагодарил его, и мы сделали друг другу знак «о'кей» (все в порядке), изобразив букву «о» кружком из указательного и большого пальцев. Карнахан стоял неподалеку от меня и слышал этот разговор. Повернувшись к нему, я сказал:
– Передай парням в машинном отделении мое большое спасибо.
Буквально за несколько минут команда Рома с помощью какого-то колдовства, волшебства, проклятий, заклинаний сумела увеличить скорость подводной лодки. Будь я проклят, если они не заставили ее идти со скоростью побольше чем 19 узлов.
Однако, возвратившись на мостик, я сразу увидел, что авианосная группа все более удаляется от нас. Я выругался сгоряча. А лейтенант Эндрюс не терял оптимизма. Он постоянно повторял: «Арчер-Фиш» может это сделать, сэр. Мы потопим авианосец». Да, «Арчер-Фиш» был нужен этот авианосец. Я отвел взгляд, улыбаясь сквозь слезы - слезы несбывающихся надежд и отчаяния.
Когда я узнал, что наша цель была боевым кораблем, а не простым торговым судном, я решил пересматривать практику использования радиолокационной станции. Из своего опыта и разведывательной информации я знал, что японские корабли были оснащены электронным устройством для обнаружения радиолокационных передач. Соответственно инструкции мы должны были использовать нашу радиолокационную станцию в довольно редких случаях. При встрече с вражеским кораблем было принято выставлять в его направлении параболическую радиолокационную антенну, а затем, сделав короткую посылку, тщательно следить за эхо-сигналом, чтобы определить пеленг на корабле противника и дистанцию до него. Для того, чтобы не насторожить японского оператора, эти сигналы посылались нерегулярно и редко. Должен сказать, что в этом случае я действовал не по инструкции. Собираясь поразить быстроходный авианосец, сопровождаемый кораблями охранения, мы обязаны были использовать все возможности. В тот момент я готов был принять любую помощь из любого источника, включая царство Нептуна, если бы он вдруг вышел из океана и предложил свои услуги. Мы должны были как можно быстрее обнаружить любое изменение в курсе и скорости корабля противника. Но, только постоянно, а не время от времени включая нашу радиолокационную станцию, мы могли получить очередную информацию, достаточно оперативно и быстро рассчитать любой новый маневр авианосца.
Время подходило к 22.45. Мы использовали радиолокационную станцию в активном режиме уже в течение двух часов. За этот период не последовало никакой реакции со стороны авианосца. Я решил, что до тех пор, пока он не включит свою станцию или не ляжет на обратный курс в Токийский залив, мы будем использовать радиолокационную станцию.
Но имел ли противник электронное оборудование? Трудно было поверить, что командир авианосца не знает о присутствии американской подводной лодки. Конечно, он должен был знать, что мы пытаемся занять исходную позицию для торпедной атаки, хотим уничтожить его громадный корабль. Что он за человек? Наверное, высокомерен? Может, он считает, что наше присутствие здесь лишено всякого смысла? Есть ли у него самолеты? Конечно, его эсминцы могут быстро настигнуть нас. Почему он словно игнорирует нас?