Синдикат «Громовержец»
Шрифт:
Пакля, уловив в этих нечаянных словах какую-то угрозу, всхлипнул и бросился бежать. Некоторое время его грязный пиджак мелькал среди строений.
Кирилл быстро стряхнул оцепенение, развернулся и быстрыми шагами отправился обратно в город. Он свернул с тропинки, где его легко могли найти, и двинулся напрямик — через заброшенную промышленную зону.
Все-таки, не зря говорят, что нет худа без добра. Теперь у него появился убедительный повод, чтоб повидаться с Машкой.
Пакля прибежал
— У него такая же пушка, как те, что у близнецов! — с горячностью убеждал он. — Я же знаю, как стрелять из нее, я же сам пробовал…
— Да ты успокойся, — посоветовал Поршень. — На вот, глотни микстуры.
Пакля жадно опустошил предложенный стакан «Анапы» и несколько секунд простоял с закрытыми глазами. Потом закурил, перевел дух. «Микстура» чуть-чуть успокоила, расслабив и тело, и душу.
— Что ж делать теперь, а? Откуда у Киры все это… и автомат, и та летающая хреновина… Где он взял?
— Да не трясись. У нас — два бойца и целое стадо кошмариков под землей, — равнодушно проговорил Поршень. — А ты из-за какого-то Киры весь соплями истек.
— А-а! Ничего себе «какой-то Кира»! А если окажется, что у него тоже и десантники, и все остальное?
— А если б у него что серьезное было, — так же спокойно продолжал Поршень, — ты бы первый это на своей заднице узнал. Но ни хрена у него нет, поэтому он ходит и помалкивает. Осядь, в общем. Разберемся и с Кирой.
Пельмень пока только беспокойно прислушивался к разговору. Но вот он услышал, что придется вдобавок ко всему разбираться с вооруженным Кирой. Он тут же подал голос:
— А как разберемся?
Пакля сначала только мельком взглянул на Пельменя, но вдруг вытаращил глаза.
— Что это с тобой?!
Пельмень был абсолютно лыс. Его свежевыбритая голова отливала трогательно беззащитной синевой.
— Ну как… — он скромно потупился. — Вы ж сами говорили, чтоб прибарахлился, фасон чтоб сделал…
— Ну? А бошку-то сбрил зачем?
— Ну как… — смущение Пельменя удвоилось, он покраснел, взялся за ухо. — Ну чтоб был похож на крутого.
— Знаешь, на кого ты похож? На жирного придурка, который постригся, чтоб стать похожим на крутого.
— Почему на придурка, — сразу обиделся Пельмень. — А вот, — он тронул себя за штанину, — костюм еще спортивный купил.
— Костюм, — нервно рассмеялся Пакля. — Сдается мне, этот костюм еще твоя бабка зимой поддевала, чтоб не мерзнуть.
— Почему бабка? — Пельмень стал мрачен. — Никакая не бабка. Купил на рынке… чистая шерсть, между прочим.
— Интересно, у кого из жирной задницы эту шерсть выдирали?
— Да пусть, — небрежно бросил Поршень. —
Хмурый Пельмень отошел к оконному проему и принялся глядеть вдаль. Он подумал, что вот у него есть прекрасный повод, чтоб обидеться и уйти домой, подальше от этого синдиката и его операций. И не просто уйти, а сбежать, не оглядываясь, лишь бы не участвовать в поездке на Узловую и всяких ужасных вещах. Но, как обычно, он не решился пойти против коллектива.
— Поршень, — не мог успокоиться Пакля, — что с Кирой будем делать?
— Пока — ничего. Пока другие дела есть.
Спокойствие Поршня было в некоторой мере напускным. На самом деле, его не меньше испугало известие, что в городе появился еще кто-то, владеющий суперсовременной боевой техникой и оружием. Но торопиться с решением он не стал. Проблему стоило обдумать отдельно.
Для поездки на станцию Поршень раздобыл машину — проржавевший, но еще живой «ЕрАЗ»-фургон, на котором несколько лет развозили обеды рабочим леспромхоза. Ключи доверил сосед-шофер, взяв за это пол-ящика вина. Пакля не мог нарадоваться — вот что значит пацан со связями!
Поршень уже прогрел двигатель, и пора было отправляться, но неожиданно вышла заминка с Пельменем. Тот нипочем не хотел ехать в фургоне вместе с близнецами.
— Да-а, — плаксиво говорил он, — вы-то в кабине будете. А я — с этими… А если у них замкнет что-нибудь в башке — куда мне бежать?
— Пойми, дурень, — шипел от злости Пакля, — в кабине нельзя втроем, запрещено. Хочешь, чтоб нас первый же мент за хобот взял?
— Вот сам и лезь в фургон! — капризничал Пельмень.
— Ага! — злорадно сказал Пакля. — А кто дорогу будет показывать? Ты хоть знаешь, куда ехать?
Пельмень не знал. Да и Пакля тоже не знал, но уступать не собирался. Кончилось тем, что Поршень отвел его в сторону и тихо сказал:
— А на хрен Пельменя вообще брать? Что от него проку?
— Не знаю, — пожал плечами Пакля. Странно, но эта мысль в его голову до сих пор не приходила.
— Ну и гони его на фиг. Он так и будет ныть всю дорогу.
— Гнать? — Пакля почесал макушку. — Нет, гнать нельзя. Мы ж с ним уже повязаны. Вместе лазили. Да пусть едет. Пригодится — за пивом сбегать, за сигаретами.
— Ну, дело твое, — пожал плечами Поршень и вернулся в кабину.
Через пару минут стонущего Пельменя удалось загнать в фургон. Пакля убедил его простым способом: сказал, что прикажет близнецам втащить силком и держать всю дорогу за шиворот. Пельмень предпочел влезть добровольно.
Все сорок минут, пока машина прыгала по ухабам, он сидел у дверей, вжавшись в стенку, и не отрывал от близнецов панического взгляда. Но они даже не пошевелились ни разу, просто сидели друг против друга. Сегодня бойцы были в полной форме и экипировке, с оружием. Так захотел Поршень. Он убедил Паклю, что это будет гораздо круче.