Синдикат «Громовержец»
Шрифт:
Когда он вернулся, Машка стояла, прислонившись к шершавому стволу сосны, и смотрела вдаль. Туда, где лениво перемигивались редкие огни города. Почему-то казалось, что здесь прошла вечность, и все постарело — дома, люди.
— В город нельзя, — сказала Машка, хотя все об этом догадывались. — Поставим палатку или будем ночевать в капсуле?
—А как лучше?
— В палатке удобней, но в капсуле безопаснее.
— Честно говоря, меня в сон не особо тянет, — признался Кирилл. — Сейчас не до спанья.
— Это
— Я все-таки схожу в город, — объявил вдруг Кирилл. — Ненадолго. Мне надо к своим зайти.
— Кирилл, не ходи, — встревожилась Машка. — Откуда нам знать, что сейчас там творится?
— Вот и узнаю, — сказал Кирилл, снимая жилет. — Не бойся, я потихоньку. Мне обязательно нужно.
— А если поймают?
— Вытащите, — пожал плечами Кирилл.
— Может, мы тебя проводим, — предложила Машка, уже почти соглашаясь.
— Вот втроем нас точно засекут и цапнут. А один я мухой проскочу, никто и не услышит.
— А нам чего тут делать? — подал голос Хрящ. Он Уже пришел в себя и теперь пыхтел возле люка, вытаскивая ящик с оружием и оборудованием. — Может, мы пока на колокольню сходим? Поставим прибор, пока никто не видит, а?
— Можно, — с осторожностью согласилась Машка.
— Справитесь без меня? — спросил Кирилл. Хрящ в ответ только фыркнул. Потом подошел и сунул ему в руку рацию — округлую коробочку на пружинистом ободке, который удобно закреплялся на шее или на голове.
— Вот возьми. Будет очень страшно — меня позовешь.
— Да, — согласилась Машка. — И пульт эвакуатора возьми.
Кирилл взвесил на руке оба прибора, потом покачал головой.
— Нет, ребята, ничего я брать не буду. Если с этими погремушками поймают — тогда точно не отмажусь. А так — пусть ловят, сколько хотят. С меня взять нечего.
Он скрылся в темноте. Предстояло пересечь широкий луг, лежащий между лесом и городом. Здесь все было истоптано коровами, исчерчено следами машин и тракторов. На открытом пространстве Кирилл почувствовал себя неуверенно. Он бежал, словно летел в пустоте. И все, что существовало в мире — это огни впереди и шум собственных шагов.
С первого взгляда город показался привычно пустым. Стоял третий час ночи, в это время жизнь в Зарыбинске совершенно замирала. Редко кто проходил по темным улицам, сопровождаемый лаем собак.
Кирилл крался осторожно, держась вплотную к заборам, поэтому успел вовремя заметить патруль. Трое солдат шли по середине улицы, зевая и роняя сигаретные искры. Кирилл был настороже, но в панику и излишнюю боязливость не впадал. Солдаты не знали тех потайных тропок, дырявых заборов и густых зарослей, среди которых вырос Кирилл. Он знал, как ему стать невидимым в своем городе.
В родительском доме окна были темными. Кирилл подошел со стороны сада.
Тихонько свистнув, Кирилл подозвал собаку.
— Голос! — прошептал он и щелкнул пальцами.
Черныш тихо заворчал, дивясь странной прихоти хозяина.
— Ну? Голос!
Собака начала лаять — сначала неуверенно, потом все громче и чаще. Звякнул шпингалет, на крыльце показалась мать, придерживая рукой халат.
— Кто там? — с тревогой спросила она.
— Ма, это я! — громко прошептал Кирилл. — Дома тихо? Нету никого?
Через секунду мать уже изо всех сил обнимала его и мочила щеку слезами.
— Сынок… а я думаю, куда ты подевался?.. — всхлипывала она. — Солдаты за тобой приходили. По пять раз на день спрашивали, где ты. А я подумала, случилось чего-то…
— Ничего не случилось. Ерунда все, потом расскажу.
— Ну скажи… скажи, что натворил? Я — мать, я пойму. Я от тюрьмы тебя спрячу.
— Да какая тюрьма! — почти разозлился Кирилл. — Запомни: ничего плохого я не делал. Подставили меня — вот что!
— А я гляжу, — продолжала плакать мать, — и денег нет в шкафу. Пропал, думаю, убежал совсем. Кирилл похолодел.
— Ты… смотрела? Ты уже знаешь, что денег нет?
— Да бес с ними, с деньгами, — отмахнулась мать. — Обойдемся, новых заработаем. Ну пойдем. Пойдем в дом, накормлю.
— Не, мам, в дом не пойду. Некогда. Я так зашел.
— Как это — так? — всплеснула руками мать. — Да куда я тебя теперь отпущу?
— Не могу, честное слово. Слышь, ма, я еще побуду некоторое время… кое-где. Недалеко тут. Так надо. Дела у меня. Ты, главное, ничего не бойся и никого не слушай.
— Я с ума сойду.
— Да брось… Не говори никому, что я приходил. Отцу, может, только. Главное, я живой, здоровый, и… И все будет хорошо. А сейчас побегу, меня Машка ждет.
— Ты с Машей? — как и следовало ожидать, имя Машки подействовало лучше валерьянки. Мать сразу стала спокойней.
— Ага, с Машкой, — подтвердил Кирилл. — Я присмотреть за ней должен. Что б не обидел никто, понимаешь?
Мать лишь сокрушенно покачала головой.
— Возьми хоть покушать, — сказала она. — Я сала достану, яичек отварю. И курточку какую-нибудь— ночь-то холодная.
— Да нет, не надо ничего. Ну, свитер принеси только. И еще сигарет — возьми там у бати.
Мать не хотела его отпускать и пришлось вырываться чуть ли не силой. Она все же окликнула вдогонку:
— Кирюша! Скажи честно: не убил, не ограбил?
— Нет, — помотал головой Кирилл. — Честное слово. Когда он вернулся на опушку к капсуле, там еще никого не было. Машка с Хрящем появились только через полчаса.