Синдикат
Шрифт:
– Я за тобой поеду куда угодно. В ад, в рай, в Голливуд. Понимаешь?
Она улыбнулась и крепко обняла меня; какие-то люди проходили, посмеиваясь над нами.
– Тогда веди меня на Выставку, – капризно сказала она.
– А где же, черт возьми, ты считаешь, мы находимся?
– Есть нечто такое, где мы еще не побывали.
– Например?
– "На улицах Парижа"... Я хочу посмотреть, как раздевается Салли Рэнд...
– Да Салли и не раздевается, она выходит уже вся голенькая. Трюк заключается в том, чтобы разглядеть что-нибудь на ней, когда
– Ты так рассказываешь, будто побывал.
– Мне мои парни рассказывали. И почему это я должен смотреть этот парад роскошной блондинки вокруг собственного тела? Только потому, что этого хочешь ты?
– Просто хочу проверить, нет ли конкуренции. Говорят, вы не видели Выставки, если не увидели Салли Рэнд.
Собственно, я знал, почему ей хотелось проверить Салли Рэнд. В газетах совсем недавно писали: несколько студий Голливуда искали на Выставке сенсацию, чтобы запечатлеть ее на пленке. Так что Салли Рэнд и впрямь была конкуренткой.
А я надеялся поехать прямо домой – либо к ней, либо ко мне, о чем и сказал ей. Не сказал только, почему...
Вчера кто-то пытался меня убить; я был твердо в этом убежден. Я не знал, по своей ли вине умолк Дилер Куни, или же это случилось из-за того, что он просто оказался там, где хотели убить меня. Но инстинкт подсказывал мне, что прошлой ночью главной целью был я. И единственной причиной этого, как я сообразил позднее, было то, что, кроме работы на Выставке, я, разыскивая брата Мэри Энн, совал нос в чужие дела.
О том, что произошло вечером, я рассказать ей не мог. Никому, даже Элиоту, может, даже и Барни не мог рассказать. Та темная боковая дорожка к домам была настолько пустынной, что я рискнул оставить бедного мертвого Куни на тротуаре, а сам быстро прошагал несколько кварталов назад к моему автомобилю на стоянке у стадиона и вернулся домой. Потому что мне не улыбалось именно сейчас быть замешанным еще в одну перестрелку (с этими враждебными ко мне копами и репортерами из желтой прессы, которые сразу налетят, как коршуны).
Думаю, никто ничего не заметил: когда Куни получил свои пули, не было ни криков, ни шума, – не зажегся внезапно в окнах свет; спрятавшись в кустах, свидетелем происшедшего был только я один. А когда машина уехала и не было ни малейшего признака, что она вернется, дал деру. И хотя никто не опознал ни меня, ни Куни, когда я шел за ним, продираясь через толпу на стадионе, я не представлял, как же смогу выпутаться из всего этого.
И вот сегодня эта проблема наконец разрешилась. Мне позвонил один сотрудник из отдела по борьбе с карманниками и рассказал, что Куни убили. Ему интересно было знать, стоит ли эта новость той пятерки, которую я когда-то обещал, и я ответил, что – нет: мертвый Куни этого не стоит, но если он заглянет как-нибудь к Барни, я угощу его за хлопоты пивом. На этом разговор закончили.
Кроме того, о Куни напечатали маленькую заметку на внутренних страницах дневных газет: убит «щипач» с большим стажем работы (который
Что могла означать смерть Куни? Я боялся, что брат Мэри Энн с его связями с Тедом Ньюбери через спиртное Трай-Ситиз угодил-таки в компанию Нитти, и то, что я сую нос в чужие дела, приведет и меня снова прямо к Нитти, да и пули уже начали летать.
Предположим, Нитти кое-что мне должен, но я не думал, что он расплатится со мной столь оригинальным способом.
Я попытался дозвониться до него, но безуспешно.
В конторе ресторана «Капри» на Северной Кларк-стрит (который, как бы случайно, находился напротив Сити-Холла) его не было, но тот, с кем я разговаривал, передал мое послание, и около семи вечера, как раз перед тем, как я собирался уходить на Выставку, Нитти отозвался.
– Геллер, ну как у вас дела?
– Лучше, чем у Дипера Куни, – ответил я. – Его убили прошлой ночью.
– Я это слышал.
– Я был вместе с ним...
– Этого я не знал.
– А вы со мной честно играете, Фрэнк? Вы помните что однажды я оказал вам услугу?
– Я не имею никакого отношения к тому, что произошло с Куни. Вы хотите, чтобы я выяснил, кто это сделал?
– Что ж, был бы признателен.
– Давайте потолкуем. Приходите ко мне в контору завтра после обеда. В два часа. Я хочу узнать об этом сопляке, которого вы пытаетесь разыскать.
– О Джимми Биме? – Значит он и об этом слышал.
– Верно. Кто знает, может, я даже в силах помочь вам рассчитаться с клиентом.
– Я ценю это, Фрэнк.
– Увидимся завтра, Геллер.
И телефон, дав отбой, замолк. Я сидел, уставясь на аппарат и желая знать, смогу ли сейчас подняться. Во мне была такая же напряженность, которая бывает, когда в кабинете врача ждешь результатов анализов.
Я захватил с собой на Выставку ствол, и все равно сейчас пытался увести Мэри Энн, потому что от пребывания на Выставке среди толпы я занервничал.
– Что случилось? Почему ты нервничаешь? Натан, не будь ты таким брюзгой. Давай как-нибудь вечером посмотрим вместе на Салли Рэнд. А сейчас самое время повести меня на «Небесную прогулку».
– На «Небесной прогулке» мы побывали еще на прошлой неделе.
– Но не на площадке обозрения.
– Я, видишь ли, от высоты не в восторге.
– Какой крутой парень! Ну, пойдем же, – и она потянула меня за руку.
Так или иначе, а мы туда добрались; перед входом оглянулся, ожидая слежки. Но не заметил ничего подозрительного. Никого, кто бы не соответствовал окружению. Повсюду были охранники, меня знавшие, так что я мог позвать их, если бы что-то вызвало у меня беспокойство. Так что черт с ним!