Синдром Боли

Каждый день вот уже на протяжении пяти лет, Ян Панфилов заведовал отделением Нейрохирургии. Одарённый, успешный, знаменитый на весь мир, о такой жизни можно только мечтать. Он брался за самые сложные, без перспективные, по мнению коллег – случаи, и всегда выигрывал. Но мало кто знал его вторую тёмную сущность, которую он тщательно скрывал от людских глаз. Консервативный, всегда сдержанный, тактичный, всех его достоинств не перечесть, так думало окружение. Утром он входил в холл городскую

клиническую онкологическую клинику, его лицо словно застывшая маска, не выражало никаких эмоций, сухим тоном здоровался с медперсоналом, затем поднимался в свой офис, одевал белоснежный халат, и начинал обход. Женщины затаив дыхание ловили его взгляд, внимательно слушали, мечтали о нём, но он чётко разделял личную жизнь и, работу. После тяжёлого дня, Ян переодевался в роскошный костюм, застёгивал на запястье дорогие часы, покидал клинику, садился в свою шикарную спортивную иномарку, и ехал в частный загородный клуб, членом которого являлся уже как два года. Тридцати пятилетний мужчина, скрывал много тайн…

Санкт- Петербург

Наши дни

Красивый, богатый, обаятельный, отзывчивый: так отзывались о Яне его соседи в элитной высотке Московского района. Каждое утро, покидая квартиру, он приветливо кивал жильцам, помогал бабушкам с пакетами, затем садился в свою машину, и ехал в клинику. Но прежде чем войти в холл, он доставал мобильный телефон, проверив почту, и если приходило долгожданное письмо, мгновенно отвечал, губ касалась лёгкая усмешка, и он, предвкушая интересный вечер после трудового дня, приступал к работе.

– Доброе утро, дамы!

Ян приветливо кивнул персоналу у стойки администрации. Женщины, девушки, парни, затаив дыхание ждали распоряжений. Ян взял планшет, изучив план работы на весь день, возвращался к сотрудникам. Тёмные глаза сверлили присутствующих насквозь, он будто видел их мысли, чувства, а они боялись дышать, но в этот раз что-то пошло не так. Взгляд Яна застыл на девушке, она стояла у автомата с кофе, отчаянно постукивая по кнопкам.

– Ян Владимирович? – осторожно позвала старшая медсестра, Юля.

Ян жестом остановил её, продолжая наблюдать за девушкой. Она, наконец, забрала стакан с кофе, и пошла к лифту.

– Если понадоблюсь, я у себя.

Коротко произнёс мужчина, и пошёл к лифту. Персонал синхронно обернулся, провожая его взглядом. Утренний ритуал нарушен, впервые за пять лет работы, и виновница женщина.

Ян шёл к лифту, сгорая от злости, при этом сохранял хладнокровное выражение на лице. Эта женщина любовница его отца, ему давно известно об их связи, и видимо она, утратив окончательно совесть, решила идти до последнего.

– Что ты здесь делаешь?

Прорычал мужчина, приблизившись к ней. Двери лифта открылись, девушка, проигнорировав его вопрос, вошла в кабину.

– Навещаю своего отца, – отчеканила она, с лёгкой усмешкой.

Ян вошёл следом, нажав на кнопку нужного этажа, застыл, ожидая: когда закроются двери, скрыв их от любопытных взглядов персонала.

– Своего отца? – процедил Ян, как только закрылись двери.

– Да, его перевезли из другой клиники…

– Зачем? – грубо оборвал её Ян, – Почему мне не сообщили?

– Твой отец посчитал, что так лучше. Учитывая наше с тобой общение.

Юля окинула его идеальный костюм насмешливым взглядом. Он мог обманывать кого угодно, вот только не её. Ян поймал её взгляд, и пришёл в ярость. Она умела вывести его из себя, не прилагая особых усилий.

– Слушай, сука, – мужчина резко повернулся, схватив её за горло, сомкнул пальцы. – Я терплю тебя только по одной причине, тебе об этом известно. Но если моя мать узнает, я вытащу тебя на крышу, и скину с неё. Уяснила?

– Да…– прохрипела девушка, кивая головой.

Ян хмыкнул, затем отпустил её, достав из кармана носовой платок, обтёр руку.

– Ты омерзительна, как и мой отец, – процедил он сквозь зубы.

Двери лифта открылись, девушка выскочила первой, и бросилась прочь. Никогда прежде Ян не обличал своих истинных чувств, держал под контролем эмоции, но увидев её в своей клинике, потерял голову. Его мать прикована к постели ровно год, после перенесённого инсульта, не могла двигаться и говорить, и он всячески пытался уберечь её. Ян хотел облегчить её последнии дни жизни, она должна уйти легко, ничто не омрачит её разум и душу. Он почти дошёл до своего кабинета, как увидел отца.

– Ян! – Владимир шёл к сыну, взвинченный и хотел услышать объяснения.

– Я не в духе, – рявкнул Ян, перешагнув порог своего кабинета.

– Она не виновата, – Владимир вошёл следом, прикрыв дверь. – Ты должен дать ей шанс.

–Ты можешь её трахать, возить по курортам, покупать безделушки, но никогда не приводить в мою клинику. Если о вас узнают, я сверну её шею, даю слово. Моя мать должна уйти в мире.

Владимир с тяжёлым вздохом опустился в кресло. Он понимал сына, но жизнь продолжалась, Катя помогла ему пережить эти сложные времена, его жена беспомощна, а он нуждался в любви и понимании.

– Никто не узнает, даю слово, – произнёс мужчина с горечью. – Я не появляюсь с ней на людях.

– Чудно, – ответил Ян, переодеваясь в халат. – У меня сложная операция, и мне не нужны эмоциональные пляски.

– Её отец умирает, – ответил Владимир, огорчённый поведением сына. – Долго она не задержится.

– Чудно, а теперь извини.

Ян покинул кабинет, не желая дальше обсуждать тему которая выводила его из себя.

– Ян Владимирович!

Раздался истеричный вопль медсестры.

– Да? – Ян обернулся, взяв под контроль эмоции, снова выглядел холодным и сдержанным.

– Привезли девушку, черепно-мозговая травма. Срочно вызывают вас.

– Идёмте!

Ян поспешил к лифту, готовый приступить к своим обязанностям. Все бытовые проблемы остались за закрытой дверью кабинета, это его особый талант, отделять личное от работы. Спустившись в холл, мужчина бросился в реанимацию. Девушка лежала на хирургическом столе, персонал оказывал ей первую помощь.

– Отойди! – рявкнул Ян, отпихнув коллегу.