Синдром Деточкина
Шрифт:
– Быть довольным тем, что имеешь – редкое качество. – Владислав явно ждал, когда же, наконец, обмен любезностями закончится.
– И редкое счастье, – прибавила его жена.
– Но мы здесь не для обсуждения личной жизни, – напомнил супруг. – Итак?
– Я вхожу в одну неформальную и даже закрытую.организацию…
– И спокойно рассказываешь об этом посторонним? – как бы подловил меня на слове Владислав.
– Потому что ты, – я пристально посмотрел на собеседника, – один из нас.
– Любопытно узнать о себе что-то новое.
– Не в том смысле, что у нас. Наша организация, назовем ее в данном случае «Движение за движение с уважением»…
– Как это – «назовем в данном случае»? – перебил Владислав.
– Истинное наименование известно только членам, а вы – не члены.
– Я член, – с грубовато-шутливым достоинством заявил спутник.
За что получил локтем в бок от своей половинки.
– Не член нашей организации, – внес я поправку. – Но название, которое я сообщил, достаточно передает идеологию и мотивы, чтобы войти в нее.
– Мотивы вроде бы понятны, – сказал Владислав. – А каковы методы?
– Самые действенные из существующих.
– Легальные?
– Исключительно. Участники дорожного движения – законопослушные граждане и должны законными путями бороться с теми, кто на законы плюет.
– Например?
Взор обаятельной супруги Владислава прыгал с меня на него и обратно. Она сгорала от любопытства. Наверное, ей казалось, что мужа вместе с ней в шпионы вербуют. Или в некую масонскую ложу с неизвестными целями втягивают. Короче, сплошная тайна и туман. Жуть. Красота. И – сквозило в ее глазах – интере-е-есно…
Ее муж был более приземлен, он ждал от меня конкретики.
– Например, ваш случай, – откликнулся я. – Вас нагло подрезали, создалась аварийная ситуация. Виновник подверг опасности жизни людей – как ваши, так и прохожих. А в случае, если бы не удалось справиться с управлением и вырулить…
– Что было очень даже возможно, – подтвердил Владислав.
– …или дети уже побежали бы через проезжую часть, ты стал бы убийцей. Однозначно. Даже не принимая во внимание, что перебежать они собирались в неположенном месте. Но это никого не волнует, судят исключительно за результат.
Чувственная смущающая красавица, от которой мне то и дело приходить отводить наслаждавшийся ее естественным живым очарованием взор, кивнула:
– Скорее всего.
– Вас подрезали. Я увидел и остановился, чтобы помочь, если потребуется. Или чтобы стать свидетелем происшествия, если события зайдут слишком далеко.
Вот теперь, начиная понимать, Владислав действительно изумился:
– То есть, ты намеревался остаться, чтобы помочь физически или, если не потребуется, дать показания…
– Именно. Чтобы засвидетельствовать в протоколе факт, что ты не виноват. И что виноват тот, другой, по определенным причинам избитый тобой, и виноват очень сильно – потому и избит очень сильно и совершенно правильно. Причем, в пределах необходимой самообороны. Я бы объяснил, что присутствовал с самого начала и могу, кстати, позвать еще несколько свидетелей. Это мои друзья, которые тоже случайно проезжали мимо и тоже все прекрасно видели. Вот, дескать, адреса и телефоны.
– Ты всегда так делаешь?
– Не я, а мы, наша организация.
– И часто такое бывает?
– К сожалению, козлов – не по рождению, а по жизни – на дорогах предостаточно, а многие, к тому же, являются членами своих гильдий-корпораций, которые так же по первому зову приходят на выручку своим. Так у сотрудников внутренних органов и у тех же таксистов. Или дальнобойщиков. Впрочем, среди последних процент дорожных дебилов смертельно низок – там такие не задерживаются. Там таких сами учат.
– И что же, всегда получается?
Я не стал отрицать:
– Не всегда. Тогда берем массой. Подтягиваем резервы, задействуем связи.
– Наверное, и кулаками помахать приходится? – Владислав хорошо знал нравы на дорогах.
– Бывает. Периодически достается так, что потом что-то пришивают, а что-то вставляют искусственное.
Я показательно улыбнулся в тридцать два идеально ровных циркониевых зуба, которыми обзавелся после одной законовосстановительной операции.
Странно, но именно это окончательно убедило моих спутников, и теперь они понимали, кто я и что могу.
– Вы думаете, что таким способом справитесь с дорожным хамством? – задали мне резонный вопрос.
– А вы знаете другие методы?
Мой ответ никого не удивил. Других действующих методов сегодня нет, собеседники это знали. Закон хаму по фигу, потому что нет такой уголовной статьи как «хамство», и лишь объединенные действия граждан могут дать результат.
– Навести порядок где бы то ни было достаточно просто. Нелегко, но просто. Всего лишь нужно повернуться к человеку лицом, а не тем, чем обычно, и довести до ума три основных момента. – Я приготовился загибать пальцы. – Первое. Возвести в абсолют тезис, что перед законом равны все, невзирая на положение, возможности, деньги, связи, и бороться за соблюдение этого правила простейшим методом: за одинаковые преступления с вышестоящих спрашивать больше. Работяге за взятку – год, чиновнику – пять. За проезд по встречке опаздывающему на самолет курьеру обычный штраф, а влиятельному человеку – тюрьма. Всегда. Без исключений. От бомжа до Президента.
В наступившем молчании я набрал новую порцию воздуха и загнул следующий палец:
– Второе. Неотвратимость наказания. Невзирая на. Укрывателю – втройне. Тому, кто попытается замять – впятеро. Кто вмешается на стороне брата, свата или за деньги – вдесятеро. Опять же, без исключений. Никакой неприкосновенности личности – ее придумали воры, убийцы и педофилы. Честному человеку неприкосновенность не нужна.
– Но… – попытался возразить Владислав.
Я знал, что он собирается сказать, и у меня существовал непробиваемый аргумент: