Синдром Годунова, или Светящийся грим
Шрифт:
Наташа позвонила. Занавеска на одном из окон дрогнула. Через минуту на крыльцо вышла мама, застегивая пальто - невысокая, уже совершенно седая, но все такая же энергичная, быстрая в движениях. Она открыла калитку и обняла дочь:
– Наточка, приехала! Ты бы заранее позвонила, я бы тебе пирожков яблочных напекла...
– Я купила пирожные к чаю, - Наташа достала роскошный набор, за которым Игнатий утром сгонял в "Симолл" кого-то из челяди.
Мама поблагодарила, взяла гостинец, но на ее лице читалось: "Разве может фабричное тесто сравниться с домашним, а крем - с джемом из собственных яблок?". Пять
*
– Твой отец продолжал общаться с Вилибалдом, все-таки давняя дружба, - рассказывала Татьяна Ивановна, когда они сидели в просторной светлой кухне и пили чай за столом, покрытым новенькой цветастой скатертью, - не смог разорвать с ним связь...
Наташа помешивала ложечкой чай и внимательно слушала мать. История не была оригинальной, в "лихие 90-е" это происходило сплошь и рядом. Вокруг набирающего силу предприятия Вилибалда тут же закружились криминальные личности... Какое-то время казалось, что трагедии не миновать. Но потом ситуация неожиданно выправилась, и небольшая фирма Винтерштерна стала расти, как на дрожжах и крепнуть, как великаны в "Пище богов" Уэллса.
– Как он договорился с ними, что они его не тронули?
– Татьяна Ивановна подвинула к дочери вазочку с клубничным вареньем.
– Может, заплатил им, а может... Может и помогал им...
– Прятать концы в воду?
– догадалась Наташа.
– Ходили такие слухи. Вот мне и не нравится этот дом. На нехорошие деньги он построен.
– Белла с Фимой думают, что дядю кто-то специально напугал, - возразила Наташа.
– Твой Фима ни во что не верит, - неодобрительно поджала губы мать.
– Он не мой, а Беллы. Эх, жаль, Витя занят на процессе в Воронеже! Был бы здесь, уже разобрался бы с этой загадкой!
Наташа вышла замуж за Виктора Уланова из КУН в прошлом году. И сейчас запоздало вспомнила, что через несколько дней - первая годовщина их свадьбы. "Вот так, совсем из головы вон. Надо будет хоть по скайпу Витьку поздравить!".
Кроме адвокатуры, Виктор участвовал в интеллектуальных шоу и по части познаний мог заткнуть за пояс даже героя "Лифт: Три минуты", брался за самые сложные дела и выигрывал так же часто, как его шеф и наставник Коган. Несмотря на молодость, у Уланова была репутация адвоката, для которого "невозможного мало". Ефим ценил сообразительного и находчивого компаньона, но иногда ревниво относился к его популярности: "Ишь, яйца курицу учат! У себя в студии звездить будешь, а здесь мы работаем! Звезда эфира!"
– А ведь у вас на днях годовщина, - сказала Татьяна Ивановна, - а ты, я вижу, совсем об этом забыла. Что же вы такие рассеянные в своих больших городах?
– Дел много, мама... И у Вити тоже. Все в памяти не удержишь.
Плохо, что вы за своими делами о главном забываете, - мать встала, чтобы налить себе и дочери еще по одной чашке чая, - мы с твоим отцом тоже работали, но друг о друге всегда помнили.
Наташа промолчала, глядя на алеющую на подоконнике герань...
*
Пообещав маме, что в следующий раз непременно останется ночевать, Наташа поспешила на последний рейс "ветерана".
В ноябре темнело уже рано, и уезжали в кромешной темноте. Дядя Вася придержал автобус, увидев бегущую Наташу, открыл дверцу и проворчал:
– Экие же вы, "звезды", полуночники, время не считаете, а Василий Иваныч, значит, жди вас до полночи!
Поздним вечером проселочная дорога выглядела не так, как днем. Обочины терялись в мутной дымке, луна светила через пелену тумана тусклым зеленоватым светом. И, когда впереди заблестела вывеска заправочной станции и фонари улицы Крестовского, Наташа перевела дыхание. Она не знала, что на нее нашло. С юности девушка была не из пугливых, фильмы ужасов смотрела со смехом, могла на спор перейти ночью через лес и в армии ввязывалась во всевозможные рискованные мероприятия, чтобы дать выход адреналину. А сейчас почему-то стало не по себе от пустынной "проселки" и тусклого света луны...
В ее прежней квартире горел свет, и на балконе стояли две молодые женщины, при виде которых Наташа сразу вспомнила клип о лабутенах. "Наверное, моду обсуждают... Или своих парней", - неприязненно подумала она о девицах, оккупировавших квартиру, где она сама сделала ремонт и подобрала декор по своему вкусу. Сейчас, наверное, от него и следа не осталось. Наверное, квартиру превратили в домик для Барби... А сколько раз она курила и размышляла на этом балконе с видом на горы... "Наверное, все мои вещи выкинули... Овцы завитые!".
На площади у набережной Наташа пересела на "девятку" и добралась до 5 километра. И только тут поняла, какую совершила глупость, не вызвав заранее такси. Автобусы в нужном ей направлении осенью и зимой заканчивали ходить с 20.00, а было уже около девять часов вечера. Огромная площадь, где днем шумело несколько рынков и несметное множество магазинов, а также проходила посадка на автобусы всех городских и пригородных маршрутов, сейчас пустовала. Стихли все звуки. В зеленоватом свете луны площадь выглядела даже инфернально.
Проехала одинокая машина, ослепив девушку светом фар и на секунду притормозив. "Хоть бы в лицо не светил, урод!" - подумала Наташа, доставая мобильник, чтобы позвонить Игнатию Петровичу. "Надо купить машину. Хороша популярная писательница, которая ездит на автобусе! А теперь я еще богатая наследница. Завтра же займусь!".
Телефон пискнул, выдал надпись "Батарея разряжена", и погас. "Ну вот, забыла подзарядить! Придется идти пешком, благо, там недалеко...".
Наташа застегнула воротник черного пальто и решительно зашагала в нужном направлении. По дороге она видела много вывесок бюро, мастерских и магазинов дядиного предприятия и удивилась, как оно велико.
Тротуар оказался очень щербатым, и Наташа несколько раз спотыкалась, один раз даже едва удержалась на ногах. Дорога была не такой короткой, как ей показалось; дом с флюгером даже не виднелся вдали.
По дороге Наташа не встретила ни одной машины. В лесочке за кроны деревьев цеплялся туман. Где-то в дачном поселке раздавался монотонный басовитый лай. Потом донеслись окрик, удар и обиженный скулеж. В тишине и тумане звуки раскатывались очень далеко, и Наташа поежилась. Остановившись, она закурила, чтобы успокоить нервы, и чуть не уронила зажигалку. "Эй, Навицкая! Что это с тобой? От Беллы мистической фигни набралась? Фима бы тут шел и посвистывал!".