Синдром войны
Шрифт:
Мимо них что-то просвистело, и добротно слепленный снежок вонзился в загривок размечтавшегося Лазаря! Парень всплеснул здоровой рукой, споткнулся, пролетел метра полтора. Ему очень повезло, что упал на здоровый бок. Он закричал от страха.
– Хохлята учатся летать! – радостно вскричал Левин.
Оказывается, он выбрал подходящую позу, прислонился к двери, чтобы не досаждать больной ноге, и удивительно метко метнул снежок.
– Да не трусь, парень, у меня же холостые!
Товарищи помогли подняться разозлившемуся Лазарю. Не успели они опомниться, как Левин метнул второй снежок. Тот разбился о грудь Лазаря.
Андрюха опять хохотал и паясничал:
– Жестко я тебя опустил, а, Лазарь? Да не волнуйся, не попаду я в твою болезную рану! У меня глаз знаешь как набит? Получили, мужики? Хрен вам, а не «слава Украине»!
– Мочи сепаров! – вдруг взревел Смирнов, слепил снежок и швырнул в Андрюху.
Тот отшатнулся, и снежок разбился о стену. Активизировался Поперечный, тоже скомкал снежную массу, «выстрелил» сильной рукой. Снежок попал Андрюхе в живот, и он взвыл от обиды и боли.
– Мочи укропов! – чуть не хором завопили Алексей с Архиповым и начали забрасывать снежками дрогнувших силовиков. Те пятились, пытались отстреливаться. Приободрился Андрюха, снова начал готовить боеприпасы.
– Дай мне! – Лазарь отобрал у Смирнова снежок, размахнулся и угодил Левину в голову.
Началась безжалостная бойня. Больные вскоре выдохлись, здоровые продолжали забрасывать друг друга. Потом ополченцы пошли в наступление, ведя беспрерывный огонь. Силовики пятились, пропускали попадания, но не сдавались, только ожесточенно пыхтели. Временами кто-то смеялся.
– Вот и в настоящей войне вы хреновые бойцы! – задыхаясь, выкрикнул Архипов. – Учиться надо, молодежь!..
– Все, довольно! – опомнился Алексей. – Увлеклись мы что-то. Андрюха, ты на хрена это начал? А если швы у вас с Лазарем разойдутся, кто виноват будет?
– Всегда и во всем виноват командир, – мудро заметил Архипов.
– Достаточно… – кашляя, прохрипел Поперечный. – Смирнов, прекратить огонь! Бери Лазаря на закорки, тащи вниз. А с этими выскочками мы еще когда-нибудь разберемся!
Глава 7
Следующее утро тоже началось хлопотно. Что за пагубная привычка спать на спине, раскинув руки? Выпил с вечера, расслабился, бдительность потерял! Командир почувствовал, как кто-то забрался в его внутренний карман, а когда распахнул глаза, над душой уже рябила бледная физиономия Лазаря. Он тыкал в Алексея его же собственный «ПМ». Ствол дрожал, губы парня тоже тряслись, кривились в ехидной усмешке.
– Мы их сделали, товарищ майор! – крикнул он. – В этой волыне есть патроны! А ну не трожь автомат, отбрось ногой! – заорал Лазарь фальцетом, переметнув ствол куда-то в сторону. – Стрелять буду, отбрось автомат!
Послышался скрежет затвора, волочащегося по полу. Архипов подчинился.
– Твою-то мать! – ругнулся с кровати Левин. – Змеюку пригрели!..
Стригун поднялся. Лазарь отпрыгнул, схватился за рукоятку обеими руками – одной не удержал бы. Ствол подпрыгивал так, словно его дергали за веревку.
– Все к стене! – прокричал возбужденный солдат. – Стрелять буду! Автоматы не трогать!
Грязно выражаясь сквозь зубы, Архипов побрел к стене. Алексей встал рядом. Туда же приковылял Андрюха и недобро уставился на человека с пистолетом.
Лазарь отскочил на пару шагов, прижался к трубе буржуйки, чтобы с расстояния контролировать компанию.
– Все отлично, товарищ майор, забирайте автоматы!
Поперечный и Смирнов поднялись с лежанок. Майор ворошил жесткие волосы и задумчиво смотрел на все происходящее. Смирнов резво шагнул вперед, но вдруг остановился, задумался.
Неуверенность на лице майора сменилась решительностью. Он вышел на середину помещения, поднял с пола перочинный нож, оставшийся там после вчерашней гулянки, и начал перерезать веревки. Сперва на ногах, потом на запястьях. Закончил, передал нож Смирнову, приблизился к печке, смерил взглядом дрожащего Лазаря и с интересом уставился на Алексея. Подошел Смирнов, скинувший путы.
– Вяжи их, пока они на прицеле, – выдавил Лазарь.
Смирнов колебался. Ополченцы молчали, стояли у стены как коммунары перед расстрелом. Поперечный смотрел в глаза Алексею. Стригун, хоть убей, не мог догадаться, что творится у того на душе.
– Что ж, майор, ваша взяла. – Алексей печально улыбнулся. – Мы расслабились, потеряли бдительность, каюсь. Не стоило так с вами сходиться.
– Дай пистолет. – Майор протянул руку.
Лазарь покосился на него как-то странно, облизнул пересохшие губы, но выполнил приказ. Пистолет Макарова улегся в холеную ладонь майора. Офицер в очередной раз все взвесил. Было видно, как от напряжения углубились морщины на его лбу. Потом он извлек из рукоятки обойму, сунул ее себе в карман, оттянул затвор, нагнулся за выпавшим патроном и тоже убрал его в карман. Поперечный повернулся, положил пистолет на печку.
Наступила минута молчания. Ополченцы перевели дыхание. Смирнов изобразил на лице что-то среднее между скепсисом и одобрением. У рядового Лазаря задрожали губы, глаза наполнились слезами.
– Как же так, товарищ майор?..
– Автомат не трогать, рядовой! – сухо бросил майор. – Лучше ляг, отдохни, не стой тут.
На несчастного парнишку было жалко смотреть. Он был похож на маленького ребенка, у которого отобрали игрушку, шмыгал носом, пытался сдерживать слезы, но они текли по серым небритым щекам. Солдат сокрушенно махнул рукой и побрел на кровать. Надо же такому случиться! Он вторично поскользнулся на пуле, которую Архипов вытащил у него из плеча! Она отлетела к стене. Парень удержал равновесие, взгромоздился на кровать, отвернулся и засопел.
– Вы никак не прокомментируете свои действия, майор? – спросил Алексей.
– А чего тут комментировать? – Поперечный вздохнул. – Это дебет с кредитом никогда не сходятся, а нормальные люди – всегда могут. Надеюсь, меня не сделают в этой связи военным преступником. Одно условие, капитан. Вы больше не будете путать нас своими веревками.
– Идет, – согласился Алексей.
Андрюха Левин неуверенно оторвался от стены.
– Это что же получается?.. Можно еще поспать?
– Раненые отдыхают, – объявил Алексей. – Остальные как хотят.