Sindroma unicuma. Finalizi

Хол Блэки

– А уж мне-то как приятно, - забухал смехом премьер-министр, и его окружение развеселилось, оживившись, за исключением деловитых охранников.
– И кто у нас заслужил награду?

– Петя, - сориентировалась я.
– Чемпион по легкой атлетике.

– О!
– восхитился Рубля.
– В каком виде?

– Технические дисциплины, - поведал скромно Петя.
– Метание, толкание.

Оказывается, мой кавалер поднимал не штангу и не гири, а я не знала. Он толкал ядро, метал копье, диск, молот и... что там еще закидывают подальше, чтобы стать чемпионом?

– Прекрасно, молодой человек, - премьер-министр снова похлопал Петю по плечу.
– Сила должна быть во благо, а не во вред обществу, правильно говорю?

Спортсмен кивнул согласно, и я тоже поддакнула.

– Ну-с, встанем, - сказал Рубля, разведя руки в стороны, и фотограф показал, как правильно подойти к первому лицу государства, после чего наклонил наши головы и развернул тела под нужным фотогеничным углом.

– Деточка, не стесняйтесь взять меня под руку, - наклонился ко мне премьер-министр.
– Надеюсь, я не страшен и еще могу потягаться со спортсменистыми мальчуганами?

– Конечно, - пискнула я, нерешительно ухватившись за его локоть.

– То-то же, - заявил громогласно Рубля.
– Слышал, Иванов, что меня похвалили?

Худощавый мужчина со сжатыми в полоску губами кивнул, не отводя взгляда от блокнота, в котором что-то записывал. Очевидно, это был тот самый Иван Иваныч Иванов, который при желании мог утопить любого гостя с помощью провокационных вопросов, если бы захотел.

Некоторое время нас щелкали, заставляя растягивать губы в улыбке, и поправляли сбившийся наклон головы и угол поворота.

– Ну-с, деточка Евочка, - сказал Рубля, - позвольте вашу ручку.

Смущаясь, я протянула ладонь, которую он поцеловал.

– Спасибо, - потупилась, застеснявшись.

– За что?
– изумился мужчина.
– Это вам спасибо. Давненько я не лобызал ручки прехорошеньким девушкам, потому что прехорошенькие девушки в наше время - сущая редкость. Ведь так, Иванов?

Иванов раздраженно взмахнул пером, мол, не отвлекай, и продолжил чирикать в блокноте.

– Студенты?
– спросил у нас премьер.

Петя кивнул:

– Учимся в институте.

– Это хорошо, - признал Рубля.
– И как? Нравится? Наверное, надоела учеба? Хочется поскорее заполучить аттестат и смотаться на волю?

– Наоборот, очень нравится, - выдал чемпион.
– Я люблю сессии.

Вот ненормальный! Кто же поверит в сказку о мальчике, рвущемся на экзамены по второму кругу, несмотря на то, что первый круг сдан на круглые пятерки? Сейчас провокатор Иванов истолкует по-своему Петино простодушие, и понесется издевательское интервью на всю страну.

– Да?
– оглядел Петю премьер.
– Впервые встречаю студента, которого хлебом не корми, а позволь сдать пару лишних экзаменов. Вникаешь, Иванов?

Иванов проигнорировал обращение Рубли, предпочтя вникать в блокнотные записи. Он производил впечатление смельчака-самоубийцы, не боящегося гнева первого лица государства.

В целом премьер-министр выглядел простым дядечкой, каким мог оказаться сосед из дома напротив, если бы не одно "но". Рубля руководил целой страной - кричал на нерадивых министров на заседаниях правительства; разъезжал по регионам, выясняя, почему допустили засуху, сгубившую урожай; участвовал в закладке первого костыля железной сверхскоростной дороги, должной соединить запад и восток отчизны; проверял готовность современного социального медицинского центра к приему первых пациентов; с риском для жизни испытывал достижения отечественного вертолетостроения; вникал в проблемы овцеводов и успевал пожимать руки четырем тысячам гостей на бессмысленном светском приеме. У него наверняка нет ни минуты свободного времени, да и проблем под завязку, а надо же - сумел уплотнить ежедневное расписание неотложных дел и выделил строчку для пустых бесед и фотографирования со студентами, - подумала о Рубле с невольным уважением.

– А вы, деточка Евочка, тоже с усердием осваиваете учебный процесс?
– спросил премьер-министр.

– Осваиваю, - не стала отрицать.

– Прекрасно!
– захлопал в ладоши Рубля, словно я сказала невесть что сенсационное.
– Отрадно слышать, что подрастающее поколение не прожигает жизнь впустую. Согласен, Иванов?

Иванов оторвался от блокнота, оглядел нашу компанию на подмостках и, кивнув, снова углубился в писанину. Ох, по мне лучше, чтобы он не отрывался от своих записулек, потому что взгляд у Иванова был таким, словно распорядитель видел насквозь, где зарыт скандал.

Когда мы спустились со сцены, следующим поднялся кудрявый колобок необъятных размеров с аналогичной необъятной дамой. Бедняга премьер-министр! Хочешь - не хочешь, а должен облагодетельствовать всех гостей, каждому улыбнуться и пожать или поцеловать ручки.

Протолкавшись через течение прогуливающейся публики, мы с Петей остановились в центре зала.

– Ну как тебе?
– спросила я у спортсмена.