Sindroma unicuma. Finalizi

Хол Блэки

– Если бы я не подписал, то медведи, что вышагивают впереди и позади, прописались бы в наших комнатах, - ответил вполголоса Мэл.
– Я взял на себя ответственность за твою безопасность, когда мы вместе.

Вот оно что! Рискованный шаг с его стороны.

– И когда успел?
– поразилась я.
– Не припомню, чтобы ты занимался бумагами.

– В Моццо. Ты была на занятиях. Теперь буду отвечать лично, если в моем присутствии с тобой

что-нибудь случится. Поэтому будь хорошей девочкой, Эва. Не подведи меня.

– Ты принимаешь решения единолично, не посоветовавшись со мной!
– вспыхнула я.
– Неужели трудно предупредить?

– Ну, хорошо. Ты узнала. Разве что-то изменилось?
– начал раздражаться Мэл.
– Зачем забивать голову незначительными мелочами?

Хороша мелочь! Из-за неё у родителей Мэла появится еще один повод возненавидеть меня. Если я пострадаю из-за преднамеренного злодейства, а преступника не найдут, то за его неимением обвинят Мэла со всеми вытекающими последствиями.

– Почему незначительными?
– закипела я.
– Считаешь мелочишкой, когда тебя призовут к ответу как недоглядевшего?

– Не накручивай, Эва. Представь, что тебе послышалось. Забудь о моих словах и живи спокойно, как раньше. Однако... твое возмущение наводит на мысль, что ты собираешься выкинуть очередной фортель, - прищурился Мэл.

– Не собираюсь ничего выбрасывать, - надулась я.
– И вообще, стану куклой. Дергай за веревочки на здоровье. Можешь не предупреждать, в какую сторону идти. Я и так выгляжу дурой перед посторонними.

– Эва...
– он попытался приобнять меня, но я сбросила руку с талии и ускорила шаг. Обижена, обижена. Молчком подписал какие-то бумажки. Наверное, привык, что женщин его круга ставят перед фактом или не считают нужным сообщать, не говоря о том, чтобы советоваться. Или знал заранее, что советоваться со мной - гиблое дело. Я бы довела Мэла до белого каления, но заставила отказаться от идеи с личной ответственностью.

Путь до деканата прошел во взаимном раздражении. Охранники оглядели кабинет Стопятнадцатого на предмет подозрительностей, после чего вышли в устойчиво безжизненную приемную.

Декан предложил мне кресло для посетителей, а Мэлу - стул, который самолично занес из приемной.

– Рад, рад, - прогудел Генрих Генрихович, пожав руку Мэлу и кивнув мне.
– Безмерно рад, что наш факультет не потерял студентов. Вот, возьмите, - он раздал отпечатанные на машинке толстые брошюрки. "Папена Э.К. Весенний семестр" - значилось на титульном листе. Моя книжица оказалась потолще, чем у Мэла.
– Их можно выносить из института. Разработчик - Департамент образования. Помимо расписания и программы обучения, на последних страницах прилагаются бланки, которые необходимо заполнить. Укажите время и дни недели, предпочтительные для дополнительных занятий, чтобы преподаватели могли сориентироваться. Постарайтесь вернуть бланки в деканат в течение двух ближайших дней.

– Генрих Генрихович, я не смогу бывать на занятиях во второй половине дня, - вставил Мэл.

– Меня предупредили. Что ж, есть вечера и субботы. Кроме того, институт пойдет навстречу, предложив вам сдать часть предметов экстерном, как было оговорено ранее.

– Спасибо.

Опять кто-то с кем-то договорился, и кто-то кого-то предупредил. Лишь я не имею представления, о чем речь, и оттого выгляжу глупо.

– Есть вопросы? Хотя, думаю, они появятся после ознакомления с программами обучения.

– Есть, - сказал Мэл.
– Эва до сих пор числится младшим помощником архивариуса?

От удивления я забыла, что секунду назад купалась в нахлынувшем недовольстве, а уж о своей должности и подавно не вспоминала, решив, что за многочисленные прогулы меня давно уволили. Невелика беда - потеря десяти еженедельных висоров .

– Пока что Эва Карловна числится, - огорошил декан.
– Считается, что до сегодняшнего дня она находилась на больничном по нетрудоспособности. Желаете снова выйти на работу, милочка?

– Нет. Желает уволиться, - ответил за меня Мэл.
– Ведь так, Эва?

Наверное, так. И опять он решил за меня, не посоветовавшись. Возьму и из принципа не соглашусь! Назло Мэлу. И кому сделаю хуже? У меня не останется времени на учебу и на любимого мужчину, к тому же глупо сожалеть о потере мизерного оклада. И все же заявление от моего лица выглядело произволом со стороны Мэла.

– Да, хочу, - согласилась с ним, зыркнув недовольно.

Стопятнадцатый, протянув лист бумаги, предложил написать заявление об увольнении по собственному желанию.

– А нового архивариуса приняли?
– поинтересовалась я, оторвавшись от каракулей.

– Да. С полмесяца тому назад.

Значит, Швабель Иоаннович уехал на побережье, а мне ни капельки не хочется в подвал, чтобы познакомиться со следующим хозяином архивных дел.

Декан положил заявление в папку и предупредил:

– После того, как ректор наложит визу, в отделе кадров выдадут обходной лист. Его следует заполнить, то есть пройти процедуру увольнения в порядке, аналогичном приему на работу. Я сообщу, когда ваше заявление подпишут.

О, ужас! Мне не выдержать повторную беготню по этажам и кабинетам. Делов-то всего на десять висоров, а из-за бюрократии носишься в мыле как лошадь.