Синдзи-кун: никто не уйдет обиженным
Шрифт:
— Не то, чтобы очень — признаюсь я: — но интересно же…
— … поскольку Та Амбика вышла из телесной оболочки Парвати, по всем
мирам о Ней поют как о Каушики… — продолжает Линда, но в этот момент ее прерывает Хината, до этой поры смотревшая в окно.
— Что?! — спрашивает она: — а ну-ка повтори! — и ее голос звучит, словно удар хлыстом, резко, словно щелчком, выбивая Линду из ее транса, в котором та поет свой гимн Кали.
— Э… что? — переспрашивает Линда, моргая и приходя в себя: — что?
— Не чтокай мне тут! Что ты только что сказала?!
— … э… что по всем мирам о ней поют как о Каушики…
— Нет! Раньше!
— …
— Вот! Вот! — тычет пальцем Хината: — давай еще раньше!
— … Парвати пришла туда ради священного омовения в водах Ганги. Прекраснобровая, Она спросила небожителей: «Кто восславляется здесь
вами?» И дала ответ благая, явившаяся из оболочки Ее тела: «Этот гимн обращен ко Мне собравшимися здесь богами…
— Вот. — говорит Хината: — поняли? Нет? Кто такая эта Парвати? Неважно! В любом случае — какая-то девушка пришла мыться на реку, а эта … захватила ее тело! У нее такая же способность как у меня! Потому то в тот раз и не вышло! Потому все ее фанатики такие преданные! Потому они ограничиваются только одной сферой!
— Парвати — принцесса — отвечает Линда и глядит на Хинату с легким осуждением: — а если верить всему, что в «Деви-махатмье» написано, так она и пахтать океаны может и из ее третьего глаза сама Кали выходит и выть как сотня шакалов и превращать в пепел словом «хум».
— Как это так, что из ее третьего глаза Кали выходит — она же сама Кали? — задаю я вполне резонный вопрос.
— В теле Парвати аватара Дурги, то есть Амбика, названная Каушики, это очень просто. Ты чего, не слушал меня? — хмурится Линда: — а Кали, которая вышла из третьего глаза Парвати, которая стала Каушики — это же Чамунда. Там четко сказано — «О богиня, раз Ты пришла, держа Чанду и Мунду, отныне в этом мире Ты прославишься как Чамунда!» — она смотрит на меня и поясняет: — она голову Чанды и Мунди отрубила и принесла, ну и …
— Аматэрасу — вздыхает Акира: — да как тут разобраться…
— Да легко — отвечает Линда: — ты вот сама — Нисимура Акира для государства, маг альфа куб. В то же время «Та самая Акира» и «Огненная Сестра», «Зажигалка» и «Погибель гидрокинетиков» а еще «Дыхание Дракона». И это все ты. А если бы ты выходила из третьего глаза других людей…
— Даже если так! — говорит Хината: — Акира — одна! А Кали-Дурга и бог ее знает сколько у нее имен — она не одна! Я — тоже не одна! Есть я, которая сейчас глава клана и по-прежнему Хикэру-доно, но есть я-телохранитель Боко и есть я — мажордом старого клана, есть я — девушка со странной способностью ходить по чужим снам… понимаете? У нас разные имена — как у нее! Чиеко!
— Нету ее тут… — говорит Акира: — она в вашем купе же. Спит.
— Надо наших поднимать — говорит Хината: — если такая способность в мире существует, это означает одно — опасность для нашего существования.
— Это как? — спрашиваю я и понимаю — как именно. До сих пор Хикэру была уверена, что она — бессмертна и неуязвима. До сих пор ей казалось, что инцидент с Ахимса в тот раз был всего лишь случайностью… может быть странной девиацией, отклонением от нормы, но если эта же способность есть у кого-то другого… то в теории… Да, чистое теоретически мы предполагаем, что существует кто-то с такой же страшной способностью как у Митсуи Хикэру-доно, а еще предполагаем, что этот кто-то — не такой вредный как она. За какое время весь мир превратится в одну личность в семи миллиардах тел? При этом —
— Хикэру-доно! — поднимает голову Линда: — не делайте того, о чем вы можете пожалеть! У вас есть время. Я проводила расчеты. Тхугов не больше пяти тысяч человек по всему свету. Вас на данный момент уже больше, чем десять тысяч и это без учета того городишки. Пожалуйста.
— Если она начала движение прямо сейчас, то у меня нет такого преимущества. — говорит Хината-Хикэру: — извините, но вы мне нужны. Я не могу полагаться на случайности.
Я мгновенно прорастаю кровавыми щупальцами в обшивку купе с тем, чтобы пронзить… нет, нельзя! Нельзя убивать ее, она просто переродится тут же, случайным образом, и мы не будем знать в кого. Лишить сознания? Рядом подбирается и вспыхивает плазменным факелом Акира, ее руки и глаза...
— … а черт… — говорит Хината и ее руки падают вниз: — не могу. Ну надо же. — она задирает голову вверх и начинает моргать: — хорошо у вас есть пять часов. Не больше. Я не могу быть той, из-за кого наш род прервется.
— … спасибо, Хикэру-доно… — очень серьезно говорит Линда и кланяется. Я выдыхаю и вбираю назад свои кровавые щупальца. Гаснут плазменные факелы в ладонях у Акиры. Внезапно становится шумно, будто в мир врываются звуки свистящего воздуха и запахи, словно бы мы открыли окно и ночной воздух ворвался в наше купе класса «люкс».
— Надо же — говорит Акира: — вроде люкс, а весь в дырках уже. Клянусь, воздух через них так и свистит.
Глава 5
— Вы можете подождать здесь. — говорит вежливая девушка с пластиковой карточкой на которой написано имя и должность — Ия Каур, менеджер по работе с посетителями. Она смугла, красива и очень вежлива. На ее левой руке, сразу за белоснежной манжетой — два тяжелых металлических браслета, когда она двигает рукой, они соприкасаются и производят легкое бряцанье, переходящее в тягучий звук — если она застывает на месте. Двигается — бряцает, замирает — гудит. Едва слышно.
Помещение, в которое нас проводила вежливая Ия — довольно просторное. Здесь удобный диван, несколько кресел, журнальный столик, на стенах — какие-то грамоты и сертификаты, на полках расставлены произведения искусства и какие-то непонятные штуковины, которые по здравом размышлении — я также отнес к произведениям искусства. Если штуковина бесполезная, но явно искусственного происхождения — значит искусство. Рядом со мной переминается в кресле Акира. Ее происходящее напрягает. Ей не нравится Токио, ей не нравится здание «Ахимса и Ко», не нравится старший менеджер Ия, но Акира умеет держать себя в руках и бедной Ие ничего не угрожает. Пока.