Синее золото

Касслер Клайв

— В «Рив гош» купил? — подыграл ему Завала.

Попытавшись стереть грязь с носа, Контос еще сильнее раз­мазал ее по лицу.

— Я посмотрю, вы, остряки, целы и невредимы. Когда за­кончите издеваться надо мной, будьте добры объяснить: что произошло?

— Вы слышали подводный взрыв, — сказал Завала.

Контос недоверчиво покачал головой.

— Здесь нет вулканов. Чему взрываться?

— Могу сказать только, что жахнула подводная конструк­ция, — признался Остин.

Контос одарил его непонимающим взглядом.

— Позже объясню. — Осмотрев склон скалы, Курт прокри­чал: —

Взрыв вызвал оползень.

Контос нахмурился.

— Постой, а где «Броуг»?

Остин и Завала переглянулись — ни дать ни взять маль­чишки, которые разбили на кухне тарелку с печеньками. Курт даже подумал: уж не Иона ли он? Человек, притягивающий бе­ды на море? За последние пару дней он угробил второе судно.

— Нет больше «Броуга», — ответил Остин. — Прости, мы были бессильны. Нас самих выручили Хуан и Педро.

— Рад знакомству, — сказал улыбающимся рыбакам Кон­тос. — Что ж, ничего не поделаешь. НУМА должно мне но­вый батискаф.

Остин оглядел корпус «Триглы».

— У тебя крен. Ты не тонешь?

— Да вроде нет. Течи не заметили. Отчалим — посмотрим, как «Тригла» себя поведет. Помяло в основном палубу и над­стройки. Краны вышли из строя, погрузчик убирает большие камни. На помощь никого не зовем, потому что не хотим объ­яснять, какого рожна мы делаем в мексиканских водах.

— Дашь нам время проверить бухту?

Контос обернулся и осмотрел палубу.

— Валяйте. Мы еще долго будем расчищаться.

Завала попросил рыбаков отвезти их обратно к лагуне. Бра­тья тут же разругались: Педро был сыт по горло проклятым местом и выскакивающими со дна водяными-гринго. Он яв­но хотел домой, но Хуан сумел его переубедить.

Они зашли в бухту и увидели дымящиеся остатки фабри­ки. Как и по ту сторону мыса, склон здесь обвалился, открыв желтый пласт. Оползень уничтожил все следы монорельсо­вого лифта.

Рыбацкая лодка плыла между обломками подводной стан­ции и останками мертвой рыбы. Остин и Завала ведром соби­рали кусочки расплавленного пластика и клочки обожженной бумаги. Грех брезговать уликами: однажды крохотный метал­лический осколок помог установить причину крушения само­лета над Локерби.

Наконец рутинная работа принесла плоды. Завала выло­вил покачивающийся на волнах цилиндр: два фута в длину и шесть дюймов в диаметре; на корпусе — серийный номер и марка производителя.

Тут они заметили на вершине скалы человеческие фигур­ки. Остин не горел желанием объясняться с местными властя­ми, да и мексиканские рыбаки торопились убраться из лагуны.

Когда они подплыли к «Тригле», завал на палубе практически расчистили. Осадка корабля выровнялась. Остин, одолжив у Контоса денег, хотел заплатить рыбакам за услуги, но братья отказались от наличных. Якобы показать дыру в заборе — вот это платная услуга, а спасение утопающего — человеческий долг. Подумав немного, Остин убедил их принять дружеский подарок. С согласия Контоса, он обрадовал рыбаков отличным мотором, который по плану все равно готовились списать.

Взревев моторами, «Тригла» медленно направилась в от­крытое море. Так и не заметив течи, Контос взял курс на се­вер. И вовремя — не успели они отплыть на несколько миль от лагуны, как в небе показался темно-зеленый вертолет. По­кружив немного

над бухтой, он улетел в обратном направле­нии. Возле Энсенады «Тригла» смешалась с другими судами; навстречу им пронесся катер береговой охраны. Когда же на­конец «Тригла» покинула территориальные воды Мексики, Остин и Завала вздохнули с облегчением. После душа они переоделись в чистую одежду и вышли на мостик к капита­ну. Контос как раз приготовил кофе.

— Значит, так, господа, — сказал он, разливая дымящийся напиток по чашкам. — Как шкипер данного судна, ангажи­рованного, оказывается, для спецназовской операции, я жду, когда меня введут в курс дела.

Остин пригубил кофе. Черт, какой ядреный! Ничего вкус­нее он в жизни не пил.

— Мы и сами не ждали взрыва. Шли-то с простым наме­рением: выявить источник перегрева, который убил китов. И, похоже, установили его.

Остин описал подводную станцию, не забыв поведать и о маскировке: о фальшивых буях, о рыболовной сети, о высокой температуре воды. Затем передал эстафетную палочку Завале. Тот словно бы перенесся обратно в кабину «Броуга» за мгно­вение до взрыва и схватил воображаемый руль.

— Все отлично, мы засекаем жар, исходящий от станции. Ты подплываешь к ней, а я опускаюсь на дно, жду. Темпера­тура зашкаливает, и я вызываю тебя обратно.

Остин покопался в памяти.

— В этот момент я разглядывал нутро станции сквозь про­зрачный купол. Заснял механизмы, людей. Поплыл к тебе, и тут ка-ак жахнет!

— Говоришь, внутри проходило много труб? — припомнил Завала. — Что-то передавали под высоким давлением. Может, трубы и взорвались?

— Вряд ли это их дефект. Станция была навороченная, и система передачи, скорее всего, имела кучу предохранитель­ных клапанов и запорную арматуру. Я не заметил признаков паники, никто не носился по станции, не бил тревогу... Все у них шло, как надо.

— А как насчет повышенной температуры воды?

— Хороший вопрос. Впрочем, наблюдение со спутника по­казывает: это был не первый выброс горячей воды. Он к взры­ву отношения не имеет. — Из принесенного с собою полиэ­тиленового пакета Остин извлек металлический цилиндр. — Плавало в лагуне. Есть догадки, что это?

Изучив странный предмет, Контос покачал головой.

— Когда вернемся в Вашингтон, я попробую выйти на про­изводителя.

— Похоже, чутье тебя не обмануло, Курт. «У Хассонга» ты сказал, будто за тобой кто-то там следит...

Взгляд Остина помрачнел.

— Я и еще кое-что заметил.

— Что же?

— Что бы ни притаилось в тени, оно жутко голодное.

— Вы, двое, хватит страху нагонять, — одернул их Кон­тос. — Годзиллы мне тут не хватало.

Остин промолчал. Он смотрел на взрезающий волны нос корабля, словно под пенными шапками таились ответы на вер­тящиеся в голове вопросы.

ГЛАВА 12

Дирижабль скользил над джунгля­ми подобно огромному вытяну­тому японскому фонарику. Он мерцал оранжевыми и голу­быми огнями, когда включались горелки — подогреть воздух внутри похожего на сардельку пузыря. Если бы не газовое пламя, дирижабль можно было бы принять за проплываю­щее на фоне луны облако.