Синестетик
Шрифт:
— Давай, Хараст! Давай, родной! — Видимо, наблюдая, как Роман потихоньку приближается к нужному месту, сменил гнев на милость Антигон. — Стой! — когда Немков едва не споткнулся о лежащее на льду тело, завопил механик. — Присядь и поводи руками по сторонам.
Роман присел, поводил руками для вида (вернувшиеся при распахнутом лючке чувства и так подсказали, где находится труп) и, захватив тело за ногу, развернулся в обратную сторону.
— Хараст, этакий ты засранец! Молодца! — кричал в ухо Немкову перевозбужденный Антигон. — Теперь только по пути не сдохни!
— Хрен
— Бери левее! — командовал Антигон. — А то в дверь промажешь!
С трудом затянув тело в переходной шлюз, Роман обессиленно опустился на него сверху, как на банальную табуретку. Немного переведя дух, он поднялся и, крутанув ручку лебедки, закрыл ворота. Едва створки сомкнулись, под потолком заморгала красная лампочка, и раздался пронзительный звук серены.
— Не ссы, Хараст! — выплюнул дальнослух. — Это дезинфекция!
Откуда-то с потолка рухнул поток воды, или какой-то отвратно воняющей жидкости. Роман закашлялся, едва не подавившись этой бурдой, и резко закрыл лючок скафандра. Вскоре поток закончился, сирена замолчала и загорелась зеленая лампочка.
— Дуй к лифту! — распорядился Антигон. — Найдешь?
Но Роман уже и без направляющего голоса Антигона обнаружил вход в лифт. Затянув в него громоздкий СИМЗ с «застрявшим» внутри мертвым телом, Роман поднялся на восьмой круг. Выйдя из лифта, он попал под очередной поток едкой жидкости, прополоскавшей его «до исподнего».
И вот, дверь на «родной» уровень открыта, задание выполнено. И Роман без сил повалился на пол. Встречающий Немкова у дверей шлюза, Антигон подхватил его обессилевшее тело, открыл лючок и насильно запихал ему в рот горсть горьких таблеток.
— Жри, падла такая! Умеешь же напугать! Че, горькие? Глотай, глотай, родной! Хоть и напугал, но выручил… Если не загнешься, я обещание свое выполню! И нахрена ты свой СИМЗ на девятке «распаковал»?
Вопросы сыпались на Романа, как из рога изобилия. Но он не отвечал, лишь тупо улыбался и покачивал головой — недавние приключения его окончательно измотали. Он так и заснул, вырубившись на полу у переходного шлюза, но на его губах «гуляла» счастливая улыбка.
***
— Держи, толстопуз! — Антигон впихнул в потные руки старшего говночерпия две слегка помятые бумажки.
— Чёй-то? — Этвен близоруко прищурился, поднося бумажки к самому носу.
— Разнарядка на перевод в мою бригаду Хараста и Надира!
— Кого? Да ты совсем уже охренел, говновед? — Услышав имена черпальщиков, отчего-то совсем «потерял страх» Этвен. — Хочешь у меня лучших работников отжать? Да я жаловаться буду! На самый верх! — разорялся старший говночерпий, размахивая руками.
Про лучших работников своей канавы он, конечно, не соврал. Но дело было совсем не в этом: с недавнего времени старший говночерпий устроил некое подобие тотализатора, начавшее приносить ему неслабый такой доход. Кто только не ставил против этих
— Не отдам! — Грудью встал на защиту «своей», приносящий доход собственности, Этвен.
— Отвали, пузан, пока не зашиб! — с нарочитой ленцой произнес Антигон. — Они, теперь моя собственность! А жалобу, если пальцев на руках не жалко, нацарапай! — И старший механик-фекалоид плотоядно оскалился.
— Сука! Сука! Сука! — не сумев сдержать рвущееся наружу раздражение, завопил Этвен.
Механик был прав: за необоснованную жалобу, протестующую против решения вышестоящего руководства (а, судя по светящейся на бумажке печати, подписана она была собственноручно Главой восьмого круга), опарафинившемуся кляузнику переламывали каждую косточку пальцев руки, чтобы впредь неповадно было левые кляузы царапать!
— Я тебе, сука, еще припомню! — прошипел вслед старшему механику-фекалоиду Этвен, покидающему сектор дерьмоканав в сопровождении Надира.
Глава 14
В маленькой каморке персонала, обслуживающего фекальный насос, было тесно, накурено и потягивало дерьмецом от вечно извазгданных навозной жижей сапог и робы говноведов. На стульях, стоявших рядком вдоль стен каморки, сидели: по одну сторону — в расслабленных позах Надир и Роман, по другую — напряженный «донельзя» — Траудар. Старший механик, расположившийся за единственным в каморке столом, угрюмо пялился в светящийся экран, на который выводилась информация с дальновизаров девятого круга.
На картинках, количеством четыре штуки, транслируемых с разных ракурсов «ледяного ада», было отлично видно, как Зака, запакованный в рабочий СИМЗ, вытащенный Романом из-под убойного Магического излучения едва не ценой собственной жизни, по-молодецки крошил своим чудовищным «говнорубом» застывшее в отсасывающей трубе фекального насоса дерьмо Локхикхаарма.
— До сих пор в себя прийти не могу! — произнес, не отрываясь от экрана, Антигон. — Думал все — дрындец тебе, Хараст! А ты, вдруг, ни с того ни с сего, очухался, да еще и СИМЗу приволок! Нереально ты живучим оказался, чувачок! Поделишься секретом? — Оторвавшись на миг от экрана, вопросительно посмотрел на Романа Старший механик.
— Да кабы знать? — пожал плечами Немков. — Самому интересно!
— Мне вот, еще интересно, а приятель у тебя такой же стойкий? — Почесал в затылке грязной пятерней с обкусанными ногтями Антигон. — Может, послать его на помощь Заке в твоем СИМЗе?
— Хозяин-барин, — глухо отозвался Надир, не горящий желанием соваться в бракованной защите в самый эпицентр магического излучения. — Скажешь — пойду!
— Ладно, не кипишуй! — «успокоил» Надира Антигон. — Я ж не жлобяра, ломом подпоясанный! И своих подчиненных, почем зря, гробить не собираюсь! Зака и сам с запором справиться — ему, чай, не впервой!